Тернистый путь к славе

С Сашей Гусовым www.instagram.com/sashagusov мы встретились, когда он приехал делать фотосессию Филармонического оркестра Монте-Карло.

Наблюдать за его работой оказалось необычайно интересно.

Его камера заменила оркестрантам дирижерскую палочку, на которой сосредоточилось все их внимание.

Теперь Саша Гусов руководил оркестром и задавал нужный тон, чтобы запечатлеть удачный момент.

Чтобы снимки получились одухотворенными, нужно было настроить коллектив и дать соответствующие указания. Что фотографу прекрасно удалось.

В Монако Саша Гусов прилетел с супругой Анной, его музой, помощницей, ангелом-хранителем.

Наша встреча и разговор тоже проходили втроем.

Готовясь к встрече, представляла известного фотографа снобом, боялась надменности и прочих атрибутов избалованных славой персон.

Но оказавшись тет-а-тет, увидела очаровательного собеседника, прошедшего тернистый путь к вершинам мастерства и не потерявшего доброжелательного отношения к людям и позитивного взгляда на жизнь.

Саша, насколько я знаю, вы приехали по приглашению Дидье де Коттини? Давно вы знакомы с директором Филармонического оркестра Монте-Карло?

С 1996 года, когда началась моя карьера в Лондоне после съемок Большого театра, открывших мне дорогу в мир искусства.

С Дидье меня познакомила Наташа Гренфилд - англичанка с русскими корнями.

Тогда он работал для студии DECCA, и мне посчастливилось поснимать для них Лучано Паваротти, Чечилию Бартоли, Андреа Бочелли...

Ваша история с Бочелли, когда вы сказали ему «сделай глазки!», широко известна. Как, интересно, слепой певец отреагировал на, мягко говоря, нескромную просьбу?

На съемки со мной приехал писатель Наврозов, и когда я это выпалил, Андрей фыркнул и тихо мне сказал: «Гусов, ты что, белены объелся? Какие глазки? Андреа слепой с детства». Бочелли, как очень воспитанный человек, сделал вид, что не расслышал меня.

Но еще более забавная история вышла с Паваротти.

Фирма «Филипс» дала задание снять тенора на обложку диска. Все было договорено, я приехал на его виллу, но Паваротти наотрез отказался сниматься, видно было, что он плохо себя чувствовал и ему явно было не до съемок. Мы вернулись в отель с мыслью попробовать с утра еще раз, но я был готов вернуться в Лондон ни с чем. Наутро мы приехали на виллу и начали вести переговоры с его персональным агентом - дамой строгой, оберегавшей своего кумира от посторонних. И тут я решился на безумный шаг - подскочил к Паваротти и выпалил: «Маэстро, а вы помните, как на Красной площади вас чуть не растерзали на сувениры?» А дело было так - из остановившейся перед Мавзолеем «Волги» вышел Паваротти, и находившиеся вокруг люди, узнав его, буквально накинулись и начали рвать одежду на сувениры. Лучано удивился и спросил, откуда я знаю об этом. На что я ответил, что вместе с ним был мой хороший друг Дидье де Коттини и рассказал впечатления. «А, ты знаешь Дидье, так давай снимай! Делай что хочешь!» - заключил Паваротти. Надо знать, что его нельзя было снимать ниже груди из-за чрезмерной тучности, но выход нашли. Лучано расположился в бассейне, где я его и запечатлел.
Большинству великих музыкантов, актеров, режиссеров или дирижеров не интересна съемка, она им докучает, отрывает от дела. Но я сразу прошу всего пять минут, и когда говорю, что съемка закончилась, многие недоумевают - как же так быстро, и просят продолжить.
Были персонажи, которых по какой-то причине было снимать трудно?
Нет, всегда нахожу с людьми контакт и со многими после съемки остаюсь друзьями. Так было с Джудом Лоу, Юэном Макгрегором, Минни Драйвер. Моя карьера начиналась неожиданно в 1992 г., со съемок гастролей Большого театра. Я тогда был в Лондоне на «самом дне», подрабатывал в фотостудии Роя Снэлла, а днем мыл посуду в ресторане.

Пришел на пресс-конференцию и представился главному балетмейстеру Большого Юрию Григоровичу известным эмигрантским фотографом, сказал, что мечтаю снять гастроли Большой театра и сделать фотоальбом.

Юрий Николаевич, конечно же, мне не поверил, но сделанные из зала кадры с Галиной Улановой его убедили, и он дал согласие. Придя на следующий день на съемку, слился на сцене с группой балетных, что совсем не понравилось главному балетмейстеру. «Убрать этого идиота со сцены!» - закричал он из зала во время репетиции. Но я не сдался, извинился и в конце концов получил разрешение на работу.

День за днем тенью следовал за артистами и фиксировал происходящее. Вы помните, это был период развала Союза, балетные артисты не знали, какое у них будущее и будет ли оно вообще. Целый месяц в Альберт-холле Большой давал спектакли, а я буквально ночевал в театре и ловил на пленку все, что видел. Отснял тысячи жанровых сцен и прекрасных портретов Улановой, Семеновой, Бессмертной, Степаненко, Грачева...

И когда Большой уехал, у меня осталось огромное количество материалов. Еще одной авантюрой было то, что я, нелегальный тогда эмигрант, смог уговорить компанию «Кодак» дать мне пленку, бумагу и закрепители, тоже пообещав выпустить книгу о гастролях Большого театра в Лондоне.
Гастроли закончились, и море постановочных портретов, репортажей с репетиций и сцен закулисья легли на стол редактора «Британского журнала фотографии» (British Journal of Photography).

Я восхищался этим изданием еще в Москве, когда оказывался через знакомых в стенах закрытой библиотеки Дома дружбы с народами зарубежных стран в бывшем особняке Арсения Морозова на Арбате. Листая тогда недоступные публике журналы, мечтал опубликовать в них свои снимки. Как же мне хотелось снимать звезд и быть напечатанным, и я понимал, что могу сделать не хуже других. И эта давняя мечта сбылась после опубликованного разворота по Большому театру в British Journal of Photography.

Я буквально проснулся звездой, посыпались приглашения от известных изданий от Wall Street Journal до The Guardian, аукционных домов Sotheby’s и Christie’s, заказы на обложки классических компакт-дисков...
Но работа с Большим продолжилась, и после того, как Юрий Григорович сказал, что «Большой надо снимать, как это делает Гусов», я стал постоянным фотографом труппы во время их лондонских гастролей. На основе снимков разных лет было издано две книги и прошла выставка в Галерее братьев Люмьер в Москве.
Саша, а как вы стали фотографом?
В 12 лет родители отправили меня к тёте, которая была замужем за известным в Таганроге фотографом Валерием Морозовым. Пока он делал снимки выпускников в школах и детских садах, за скромный гонорар я подрабатывал в его мастерской - проявлял пленки и тиражировал фотографии. Дядя меня учил основам профессии, что мне давалось очень легко. Он же мне подарил потом первую камеру и объективы к ней. До сих пор работаю с двумя камерами - пленочной и аналоговой. Настоящие снимки - только на пленке. Аналоговая камера - для ленивых.
Когда учился в Москве в пединституте имени Ленина на факультете английского языка, нужно было на что-то жить, и я стал подрабатывать перепродажей фотоаппаратов и часов, в чем хорошо разбирался. А фотографией занимался так, для удовольствия.

А как вы оказались в Англии в те застойные годы, когда выехать из СССР было практически невозможно?
В Лондон я приехал в 1989 году. На Красной площади познакомился с английскими туристами и сказал, что хочу уехать из этой страны.

Они прислали мне приглашение на визу без права проживания. На удивление достаточно быстро меня вызвали и второй секретарь посольства, пожав руку, вручил визу. Очередей тогда не было, страна только начинала открываться, все было в диковинку. На радостях купил самый дорогой авиабилет в бизнес-класс за 800 рублей, потратив все свои сбережения. Уезжал с одной маленькой сумкой, в которой было пару маек, рубашка, брюки, фотоаппарат и 2 объектива. Меня провожали друзья на трех машинах, я понимал, что назад не вернусь, и был на грани истерики. Мы хорошо выпили, несмотря на сухой закон Горбачева. Для конспирации наливали коньяк из чайника и пили из чайных кружек. Даже не помню, как меня воткнули в самолет. Стюардесса всю дорогу мне наливала и кормила, и перед посадкой вдрызг пьяный я уснул в туалете.

С грехом пополам вывели из самолета, и я оказался в аэропорту Хитроу, где и заночевал. А утром полицейские, растолкав, вышвырнули из аэропорта в этот новый для меня мир. Первым на глаза попался газетный киоск и знакомый до боли журнал British Journal of Photography. Нашел адрес редакции и, доехав туда на метро, продал свою камеру, получив свои первые 300 фунтов. Мне не было понятно, чем заниматься и куда идти. Вторую ночь просто бродил по Лондону и ночевал на скамейке в парке. А на следующий день попал на улицу самых дешевых пакистанских и индийских отелей и, сняв за 30 фунтов самый дешевый номер, проспал сутки. Первую русскую речь я услышал в арабском районе и говорящего по телефону по-русски мужчину спросил: «Откуда вы знаете русский?» Оказалось, он учился в Киеве и теперь вместе с женой-украинкой держал маленький ливанский ресторан. Мы подружились и, пока искал работу, я приходил к нему ночевать. В полночь он закрывал заведение, нес бутылку водки, ливанскую еду и мы вспоминали советскую молодость. С тех пор обожаю ливанскую еду и вкусы.
Потом я устроился в русский ресторан, принадлежавший армянским беженцам из Ирана. Меня одели в какую-то клоунскую русскую рубаху типа Петрушки, в которой подносил еду. Так и жил - подрабатывал в ресторанах, убирал квартиры и копил деньги на аппаратуру. А еще перепродавал часы. Нашел в Лондоне комиссионный магазин «Ролекс» и познакомился с одним из известных специалистов этой марки. Выискивал хорошие часы за приемлемые деньги и перепродавал со своей выгодой. Жил тогда буквально в собачей конуре и не мог оставлять там часы, носил на руке. Однажды в ресторане какой-то юрист увидел мои часы и говорит: «Какая прекрасная подделка!», и я возмутился - «какая, к черту, подделка, это оригинал!». А тот в ответ: «И что ты здесь делаешь с такими часами?» Не мог же я объяснить, что живу в клоповнике и единственное, что имею - золотой «Ролекс».
И долго вы оставались фактическим нелегалом в Англии?
Года два, пока не попал в полицию, причем совершено случайно. В 1991 г. купил себе маленький мотоцикл и, не зная правил, выехал на скоростную дорогу. Меня арестовали, так как в документах была давно просроченная полугодовая виза. Привезли в участок, накормили, на что я сострил - нельзя ли у них пожить, так как здесь значительно лучше, чем в съемной комнате. Полицейский сказал, что без документов меня вышлют из страны, а я в ответ - что выпрыгну из самолета. «Хорошо, пишите заявление о просьбе остаться», - сказал префект. Тогда все было демократичнее и хорошо относились к русским. Я написал в заявлении, что как осетин и выходец с Кавказа боюсь возвращаться в Россию. Парадоксально, но меня оставили, хотя без определенного статуса. А после того как начал работать на Sotheby’s и Christie’s и получил рекомендательные письма, мне дали артистическую визу. По истечении 5 лет, в 1999 году, без всяких собеседований стал британским подданным. Сегодня являюсь членом Национального союза журналистов Великобритании.
Саша, а когда вы снова попали в Россию? Через сколько лет после отъезда?
Шел 2005 год. Один олигарх, занимавшийся в том числе социальными проектами, пригласил провести съемку. Целый месяц я путешествовал по России, снимал в Амурской области, попал во Владивосток.
Вообще, я никогда не отказывался от работы. Только кажется, что все происходит случайно. Нет, случай приходит только к тем, кто что-то делает. С 2005 по 2009 гг. очень много снимал музыкантов в разных странах, для разных фирм. Познакомился с Валерием Гергиевым, с Юрием Башметом мы стали друзьями. Снимал Курта Мазура, Максима Венгерова. И с очень многими остался в хороших дружеских отношениях.
Совершенно неожиданно в 1995 году Sotheby’s пригласил меня на съемки замка принца Баден-Баденского для продажи с аукциона. Я поехал и сделал свой репортаж, запечатлев дворец из 150 комнат, парк, охотничьи угодья и сам аукцион. Оказалась очень интересная съемка, как будто театр снимаешь или светское мероприятие, очень пафосно. После аукциона увлекся такими съемками.
Фотографировал визит Принцессы Дианы в Нью-Йорк для Christie’s. Было приятно, когда Принцесса Диана, увидев мою работу, сказала: «Какой прекрасный фотограф! Мне нравятся его работы». Потом меня позвали в Нью-Йорк снимать для аукциона наследие Мэрилин Монро. Две недели просидел на Пятой авеню, снимая все ее платья, натянутые на манекен, ее дневники, туфли, очки... Каталог с моими фотографиями стал настоящим произведением искусства, и все бились на аукционе за право обладания альбомом и продали в конце концов за полтора миллиона долларов!
Сейчас работаю над проектом для аукциона с уникальными фотографиями Мухаммеда Али, Эндрю Ллойда Вебера. Традиционные аукционы стали редкостью. Все сидят у компьютера, смотрят на картинки и покупают через интернет.

Аукцион - это действо, настоящий театр, азарт, страсти! До торгов можно прийти, рассмотреть вещь, пощупать своими руками. С этими компьютерами мы можем превратиться в новых дикарей...
Саша, как стать фотографом, вообще этому можно научиться, купив хорошее оборудование?
Можно снимать даже на айфон, не это главное. Надо уметь видеть, скорее - предвидеть. Идешь ты по улице и ловишь момент, как охотник. Например, вижу впереди идущую женщину и жду, когда она встанет в интересную позу, например.
Съемка на улице - это авантюра, неизвестно, что тебя ждет, и моя задача вовремя увидеть, ухватить и заснять. Меня уже не привлекает портретная съемка, я отошел от нее. Скучно снимать артистов, звезд - в общем-то, персонажей предсказуемых. Я обожаю репортажную съемку. А в постановочных кадрах мне достаточно снять всего пару раз. Кто-то глаза открыл, кто-то закрыл. Щелкаешь и готово. Самое интересное видеть то, что происходит вокруг, не пропустить и сделать тот единственный кадр. Поэтому люблю снимать балет за кулисами.
Если бы мне даже не платили, я все равно бы занимался фотографией. Счастлив, что вхожу в один процент тех счастливчиков, кто зарабатывает на жизнь любимым делом.

С вами всегда на съемках Аня?
Практически да. Без нее я ничего не могу делать. Ее присутствие дает мне эмоциональный и рабочий настрой. Для всех последних фотоальбомов снимки отбирала Анечка. Она самый лучший редактор. У нас настоящий творческий дуэт.
Вместе мы работали над последним альбомом «Краткая история цивилизации», презентация которого успешно прошла и на Книжном салоне в Москве, и затем в Петербурге. Черно-белые фотографии разного периода дополнил замечательными текстами известный писатель Евгений Водолазкин, и получилась увлекательная книга.
Вообще за годы работы в Лондоне вышло множество книг и каталогов с моими работами: в 2008-м «Саранча» о массовой культуре, в 2012-м альбом моих снимков «Фотографии» и «Королевские парки Лондона», в 2015-м «Большой балет», в 2017-м «Люди как мы» и «Микеланджело» по съемкам фильма Андрея Кончаловского.
Саша, спасибо за встречу, и удачи вам в творчестве! Путь не замутнеет ваш удивительно зоркий взгляд и жизнь будет и дальше преподносить приятные сюрпризы!
Нина ГРИГОРОВИЧ