Профессор Елена БАРАНОВА: путь к признанию
Консалтинговый центр антивозрастной медицины в Монако известен далеко за пределами Княжества. Его руководитель профессор Елена БАРАНОВА - признанный специалист в Монако, Франции, России и во всем мире. Международный эксперт по геномике здоровья и персонализированной медицине, член Мирового совета антивозрастной медицины, создатель индивидуальных программ антиэйджинга и препаратов генной регуляции, лауреат премии «Женщина года Франции» отвечает на вопросы нашего корреспондента.
Уважаемая Елена, хочется поближе познакомить с вами читателей. Скажите, где начиналась ваша профессиональная деятельность?
Как часто бывает, я оказалась в нужное время в нужном месте. После окончания медицинского института им. академика И.П. Павлова в Петербурге в 1990 г. моя научная и клиническая карьера совпала с началом мирового проекта генома человека, начавшегося в 1991 г., что стало вторым рождением персонализированной медицины.
Почему вторым?
Нобелевский лауреат по медицине Жан Доссе получил свою премию в 1980 г., что заложило фундамент предиктивной медицины. Как он говорил на своей лекции в ЮНЕСКО: «Чтобы что-то предотвратить, нужно понимать, что предотвращать». Активация процессов в начале 90-х дала развитие этим дисциплинам. По своей первой квалификации я - инфекционист, и всегда интересовалась аспектами дифференциальной диагностики. Открытие вируса СПИДа на стыке 80-х и 90-х гг. профессором Люком Монтанье сыграло огромную роль, и я была одной из первых, кто работал с больными СПИДом в России в 1989 году. Эта школа многое мне дала.
И все же в связи с чем вы выбрали медицину?
Несколько поколений моей семьи - врачи-ученые, и выбор профессии был предопределен. Один из моих прадедов был врачом в армии Колчака. В роду известные ученые-химики. Мой дед был известнейшим хирургом и во время Великой Отечественной войны занимался организацией эвакуации и лечением раненых на многих фронтах. После войны он был командирован на Украину для восстановления таких городов, как Донецк и Львов. Бабушка была известным гинекологом и анатомию в свои 80 лет знала в гораздо большем объеме, чем излагали учебники, по которым я училась. Не говоря о моем знаменитом отце - профессоре Владиславе Баранове, создавшем всю пренатальную диагностику в СССР. Он первым в мире ввел понятие генетического паспорта в 1999 г., когда об этом еще никто не говорил. Наша первая с ним совместная книга, вышедшая в 2000 году, была посвящена первой модели генетического паспорта.
А кроме медицины у вас были другие увлечения?
В детстве я многим увлекалась. В какой-то период юности мне захотелось быть лингвистом, и я с удовольствием учила языки. Всегда успевала по гуманитарным предметам и занимала призовые места на городских олимпиадах. В детстве играла в шахматы и училась в математической школе. Как-то в 14 лет пришла домой и сказала папе, что хочу стать математиком. Не отрываясь от печатания на машинке очередной статьи, он сказал: «А ты знаешь, что общего между женщиной-математиком и морской свинкой?» Я, конечно, удивилась вопросу, а папа продолжил: «Морская свинка - и не свинка, и не морская, а женщина-математик - и не женщина, и не математик». Вот такие бывают судьбоносные фразы, впрочем, как и многие другие высказывания отца, сыгравшие огромную роль в моем становлении как личности и специалиста. На этом мои поползновения заняться чем-то другим кроме медицины закончились. Дома была огромная библиотека редких медицинских книг. Помню, в 13 лет я уже читала опусы знаменитых врачей, как пьесы или детективы. Медицина стала неотъемлемой частью моей жизни и призванием. Конечно, получить блестящее образование помогла семья. Кроме академической учебы всегда были частные учителя по химии, биологии, физике. И не потому, что я плохо успевала, родители считали, что нужно иметь углубленный уровень знаний. Например, моя учительница химии была ассистенткой И.П. Павлова, училась на одном курсе с Ландау и много рассказывала о той жизни. Она учила меня таким вещам, которые мало кто знал, и это очень помогло в будущем. То же самое с учительницей по биологии, которая открыла мне пласт фундаментальных знаний. Прежде всего мои преподаватели научили меня системному мышлению, что всегда помогает и в профессии, и в жизни.
А как началась ваша международная карьера? 
У моих дедушек и одной из бабушек, которая была известным профессором химии кристаллов, так же как и у моего отца, была яркая международная карьера. В советское время, несмотря на то, что один из моих прадедов был репрессирован (о чем я узнала только в 90-е), в основном мы были невыездными. Но, несмотря на это, известных специалистов выпускали за рубеж, например, через Всемирную организацию здравоохранения. Тем более что члены моей семьи говорили на многих языках - отец и бабушки на пяти, я, правда, говорю только на трех.
Семья дала мне широкое и многогранное видение мира, а также любовь к путешествиям и, конечно, к авантюрам. Так, в 1992 г. я уехала в Англию на стажировку, что было естественным процессом в рамках образования, становления и развития. Помню, прилетела в Лондон с 34 фунтами и 75 пенсами, опустошив копилку брата. Это были деньги, которые наш папа в виде мелочи привозил из Англии. Он много раз читал лекции в 80-е годы по линии ВОЗ и, как тогда было положено, по возвращении домой сдавал все заработанные средства. Но мелочь оставалась, и брат собирал эти монеты. Хочется написать однажды книжку о тех временах, я бы ее так и назвала - «34 фунта и 75 пенсов».
Была у меня еще одна мотивация уехать - убегала от своего неудачного первого брака. Чтобы на что-то жить дальше и оставаться в профессии, у меня появилась возможность уехать в Англию. Как сейчас помню свои ощущения. 11 сентября 1992 г., начало стажировки в Университете Бирмингема и госпитале, крупнейшем центре по инфекционным болезням и СПИДу в мире. Меня удивила размеренная и предсказуемая жизнь Британии. Когда в сентябре получила анкету о том, что бы я хотела съесть на Крисмас-ланч 24 декабря, меня стал душить смех, и я пыталась объяснить удивленным англичанам, что в моей стране не знаешь, что будет завтра, и уж точно невозможно просчитать, что будет 24 декабря.
В Англии в те годы было мало русских, и я стала одной из первых, кто туда попал до эры малиновых пиджаков и чемоданов наличных денег. И на меня приходили смотреть люди из других отделений как на диковинку. И на полном серьезе вежливые британцы спрашивали, ходят ли у нас по улицам медведи. Вообще Англия начала 90-х была фантастической благополучной страной, с доброжелательными людьми, легко идущими на контакт. Меня всюду приглашали и не верили, что раньше я не бывала в Англии. Уже через пару месяцев мне дали самую высокую зарплату в лаборатории, так как стажировке предшествовала ординатура Первого медицинского института им. Павлова по инфекционным болезням, что сыграло свою роль. Я получила самый престижный грант лаборатории, мне продлили визу с возможностью работы в университете на год. Честно говоря, не думала оставаться, но мой потенциальный отъезд совпал с третьим путчем 93-го года. Как раз за месяц до этого я выступала на международном конгрессе по генетике и познакомилась с профессором Мале, который пригласил на работу во Францию в Клермон-Ферран. Как потом выяснилось, он был одним из главнейших франкмасонов страны и близким знакомым президента Франсуа Миттерана. Я каким-то чудом сохранила после конгресса написанную от руки профессором Мале бумажку, и когда грянул путч, достала ее с мыслью, куда же теперь отправиться, так как в Англии задерживаться не планировала. Французского языка не знала и кроме «мерси», «пардон» и крылатых фраз «шерше ля фам» и «же не манж па сис жур» сказать не могла.
Ключевую роль сыграло мое смутное представление, где находится Клермон-Ферран - расстояние от Лондона до французского города показалось по российским масштабам таким же, как от Москвы до Петербурга. И это сыграло злую шутку. Дело даже не в расстоянии, Франция - другая страна, с другой культурой и менталитетом. Для меня Европа была единой. Поэтому, слетав в Россию на месяц с кучей подарков для родных, я отправилась работать во французский университет.
Как вас встретила Франция?
Приехав в университет Клермон-Феррана, я оказалась в центральной глубинной Франции, не имеющей ничего общего ни с Лондоном, ни с Петербургом, ни с Парижем. Во-первых, по-английски там никто не говорил. Более того, если ты начинал говорить по-английски, люди разворачивались и молча уходили. На русскую речь тебе в ответ улыбались, хотя ничего не понимали, но старались помочь. Это было какое-то странное четвертое измерение, где, выйдя на ланч в город и подойдя к знаменитому центральному собору, я увидела там табличку: «Перерыв на обед». Была масса подобных курьезов. Пришлось с нуля учить французский язык, так как мне предстояло читать на нем лекции. Мне дали на освоение 3 месяца, которые врезались в память. Одно дело учить язык с детства, когда ты не задумываешься, а другое дело во взрослом возрасте, а мне было 27 лет. Приведу один пример.
Больше всего меня раздражало слово petit (маленький). Мне казалось, что я Гулливер в стране лилипутов. Все было маленькое: petit ami (маленький друг), petit quart d'heure (маленькая четверть часа). Спрашивается, как 15 минут могут быть маленькими? Или petite bonheure - маленькое счастье! Я готова была убить продавщицу, предлагавшую положить багет в petit sac (маленький пакет). Всегда настораживала фраза - Nous avons un petit problème, ведь у французов это означает много «маленьких» плохо решаемых проблем. Таким оказался культурный шок. Франция мне не понравилась - ни жить, ни работать здесь не хотелось. Но судьба распорядилась иначе. Когда я сказала декану факультета профессору Брюа, что собираюсь уезжать, он дал «зеленый свет» всем моим исследованиям по генетике. Надо знать, что наш декан был членом Академии медицины Франции и имел большое влияние и возможности. Когда позже я читала лекции в Бостоне, ко мне подходили американские врачи и, пожимая руку, говорили, что очень уважают профессора Брюа, основоположника всей гормонозаместительной терапии в мире, родоначальника эндоскопической гинекологии. Сильнейшая школа эндометриоза в мире была создана именно в Клермон-Ферране, сюда приезжали врачи со всего мира. Профессор Брюа оказался одним из главных моих учителей. К счастью, он сдержал слово, и у меня появились уникальные возможности заниматься наукой, писать диссертацию, преподавать.
И вам удалось во Франции получить ученые степени?
Даже две! Первую диссертацию я защитила как Phd в 1999 г., чему предшествовал мировой приз за лучшую научную работу в 98-м. Это произошло в Канаде, где я представляла Францию, а также автоматически Россию с российским гражданством. Оказалось достаточно материала и для второй диссертации, чтобы получить звание профессора. И через 3 месяца после получения первого звания, на эксклюзивных условиях за счет тех достижений и работ, которые удалось реализовать, защитила вторую диссертацию (эквивалент докторской), после чего была удостоена профессорского звания.
А дальше не обошлось и без детективной истории. Мои данные исследований пытались похитить американцы. Но в жизни всегда действует закон возвращения энергии. Уже в те годы я была референтом ведущего специализированного журнала в Кембридже. И мне как референту прислали на рецензию статью с украденными у меня результатами после моих выступлений на конгрессе в Канаде. Стало понятно, почему выпуск моей оригинальной статьи, поданный значительно раньше, задерживался. Французские коллеги сложили ручки и сказали - не бейся, это американцы, они все равно победят. Но у меня другой подход к делу. Я написала отзыв на 13 страницах, и американская статья не прошла. Мне удалось защитить свою работу и своих французских соавторов - врачей, которые участвовали вместе со мной в этом исследовании. На моем пути было много подобных ситуаций. Самое сложное было понять, что люди тебя ненавидят только потому, что ты есть. Как сказал мне один знакомый: «За что тебя любить? Ты успешна, говоришь на разных языках, пользуешься успехом. Тебе просто завидуют!» С того момента, когда вы это понимаете, все становится проще. Я же русская женщина! Всегда пользуюсь макияжем, модно одеваюсь, хожу на каблуках. Почему-то во французской университетской среде в отличие от английской это воспринималось негативно, но меня это не интересовало. Отец мне всегда говорит: «Несмотря ни на что, иди своим путем!»
И как дальше складывалась научная карьера?
После того как я защитила две диссертации и получила профессорское звание в 1999 г., в 2000-м вышла наша с отцом книга на тему предикативной медицины, куда вошли данные моих диссертаций по нутригенетике, генетическому детоксу и так называемой новой генетике - генетике взаимодействий между нашими генами и внешней средой. В 2000 г. прошел мировой конгресс по генетике в Канаде, в Ванкувере, на котором ведущий ученый мира Франсис Коллинс официально сказал, что мы расшифровали 80% генома и входим в постгеномную эру. А это означает использование генетических знаний в повседневной жизни. Это полностью соответствовало моей работе: я всегда занималась именно этим - мультифакторными заболеваниями, а не классической генетикой. Сюда же встроилась позже и антивозрастная медицина. И именно тогда у меня родилась мысль создать медицинский диплом по предикативной медицине в каждодневной практике врача, что успешно удалось осуществить во Франции. Это был первый в Европе межуниверситетский государственный диплом, включавший университеты Клермон-Феррана, Нанси и Парижа. Далее я читала лекции в древнейшем университете Франции в Монпелье, в Лионе и во многих других европейских городах, в Америке, России, Швейцарии. Тогда все было вновь, и, создав в 2001 г. новый диплом, нужно было подбирать университетских преподавателей. Они должны были системно мыслить, что было непросто. В итоге сложился очень интересный преподавательский состав. И когда я начала читать лекции на французском языке в рамках этого диплома, мои ученики-врачи, а их было много, с большой теплотой говорили, что они в первый раз видят, что профессор-преподаватель в два раза моложе, чем слушатели. Это действительно было так, потому что приходили врачи с большим опытом, с пониманием медицины. Этот государственный диплом читался на французском, поэтому к нам приезжали учиться франкоговорящие врачи со всего мира.
В 2001-м мы создали первый конгресс в Европе по предикативной медицине для врачей. Кстати, в Виши на этой почве я познакомилась с Валери Жискар д’Эстеном - интереснейшим, потрясающим человеком с блестящей памятью. Он оставил в моей жизни яркий след. Именно он поддержал наш конгресс и привлек регион. К нам приезжали спикеры со всего мира, врачи из России, США, ведущие специалисты Франции в области питания, оксидативного стресса. У нас был очень яркий преподавательско-лекторский состав. Дальше я активно продолжила эту работу и приняла участие в конкурсе, организованном Европой по всем университетам Франции. Тогда Европейская комиссия создавала свою команду специалистов-экспертов. Конкурс оказался сложным. Эксперт - не просто слово, а титул, за которым стоит очень большая работа и много конкретных качеств и критериев. Требовалось 3 образования, знания как минимум 3 языков и «независимое мышление» (independent thinking) для того, чтобы ты мог анализировать данные и давать объективную оценку. Любая государственная система заинтересована в том, чтобы один человек делал работу за десятерых, а не десять работу одного. Я успешно прошла конкурс и вошла в первый эшелон международных экспертов Европейский комиссии в 2003 году. На тот момент Франция была представлена мной - русской, девушкой из Греции и специалистом из Германии.
И вам, русской, дали приз «Женщина года Франции»? 
Я никогда не делала ничего ради получения каких-либо призов и неожиданно получила сюрприз - в 2003 г. удостоилась такой награды - приз назывался «Женщина года с выдающейся карьерой». Приз был присвоен международной организацией «Женщины - руководители бизнеса» (Femmes chefs d'entreprise).
Тогда я узнала много необычного из жизни женщин во Франции, например, право голосовать француженки получили после турчанок, после Второй мировой. В 70-е гг. француженки не имели права пользоваться чековыми книжками самостоятельно. Для нас, рожденных в России, это звучит дико. В тот период ко мне обращались разные организации женщин за поддержкой, и мне повезло встречаться с удивительными персонами. Например, с бывшей заключенной концлагерей, позже министром здравоохранения госпожой Симон Вей (во Франции она символ борьбы против дискредитации за права женщин). И со многими интересными и выдающимися личностями. Вообще-то всю жизнь я работаю с мужчинами, но поддерживают меня женщины.
Считаю, что самый большой люкс в моей жизни - делать то, что мне нравится.
Были, конечно, сложности, большинство из которых связано с завистью. После того как я получила приз «Женщина года», активизировались женщины франкмасоны. Одна из них работала в том же университете и четко дала мне понять, что ничего не изменилось за много веков во Франции - инквизиция существует и сегодня. Именно она произнесла фразу, что для меня нет места ни в их университете, ни в их городе, ни в их стране. Собственно говоря, так и получилось, из Франции я позже переехала в Монако, куда меня пригласили члены правительства Княжества за мои научные успехи. Честно говоря, оставаться в Центральной Франции я не собиралась. Сильный психологический прессинг приходилось выдерживать неоднократно. И со стороны женщин, и со стороны коллег-мужчин, с кем, например, не соглашалась идти на личные отношения. Французы оказались очень мстительными в этом плане и не любят подобных отказов. Еще одна книга, которую мне хотелось бы когда-нибудь написать, - «Мужчины в моей жизни». Могу поделиться своим опытом как женщина, жившая и работавшая в разных странах. Думаю, это будет интересно.
Но вернемся к вашим научным работам, чему они посвящены?
У меня всегда была задача в публикациях и книгах привести науку в успешную практику. Одна из главных книг на французском языке «Наше гены, здоровье и мы» написана специально для врачей и продвинутых пациентов. Она до сих пор пользуется большим успехом у французских врачей, кто интересуется вопросами практического применения генетики и геномики в повседневной жизни. В ней уделено внимание вопросам нутригеномики, фармагеномики и вообще вопросам управления генами. Следующая книга вышла на эту тему на русском языке в 2006 году. В те годы я консультировала много стартапов и проектов, и у меня уже была своя практика, свой консалтинг во Франции, но при этом продолжала университетскую деятельность. Также вела научно-клинические работы на английском языке: статьи, презентации, публикации в рамках международных конгрессов.
В 2002 г. я открыла свой консалтинг во Франции и стала работать с ведущими лабораториями Европы по вопросам генетического тестирования. Мною была создана первая экспертная система по интерпретации генетических результатов для врачей в области предотвращения заболеваний и далее в области антивозрастной медицины. Начиная с 2004 г. меня стали приглашать на мировой конгресс по антивозрастной медицине в Монако.
Тогда там был совершенно другой преподавательский состав, и мне выпало счастье выступать вместе с Люком Монтанье в 2005 г., с другими известными учеными. В те годы конгресс действительно был посвящен антивозрастной медицине, а не только эстетике. Это не была ярмарка эстетики, которой она стала сейчас.
Особенную радость я всегда испытывала, выступая вместе с отцом. У нас были отдельные доклады, но мы участвовали в одних и тех же конгрессах, в том числе на конгрессе в Монако в 2005 году. Отец был приглашен как спикер по своей теме, а я выступала по своей теме. До этого мне приходилось бывать в Монако только проездом. Очень хорошо помню свои чувства в марте 2005 года. На Лазурном берегу цвела мимоза, а я приехала из заснеженной Центральной Франции. И вдруг я поняла, что хочу жить на Лазурном берегу. Глядя на таксиста, подумала: ведь могут же здесь жить и работать обычные люди, и почему я не живу на Лазурном берегу?
А как складывалась ваша личная жизнь?
После первого развода я долго не хотела выходить замуж. По иронии судьбы мужчины это чувствуют, особенно когда ты занимаешься любимым делом, поэтому в моей жизни было много предложений руки и сердца. Но своего будущего мужа я встретила в 2005 году. Он записался на мой университетский диплом по предиктивной медицине. Но вместо того, чтобы написать работу-монографию, которую должен был сделать каждый выпускник университетского диплома по предиктивной медицине, он написал детектив, посвятив его мне. Написал настолько хорошо, что вместе с моей следующей книгой на русском языке его перевели и опубликовали в России. События развивались достаточно быстро. Мой будущий муж начал с того, что сделал мне предложение, прежде чем начал за мной ухаживать. Правда, ему пришлось повторить предложение еще 3 раза. У меня ушло примерно полтора года на решение. Думаю, успешные самодостаточные женщины меня поймут. Очень не хотелось расставаться со своей свободой, ведь делая выбор, приходится от многого отказываться. Я не собиралась снова замуж, но мой муж обладает удивительным свойством - на все мои безумные идеи, а у меня их много, всегда говорит «да». Это единственный человек, который может не просто выносить меня, но выносить с восторгом. Ему принадлежит гениальная фраза: «Мне так хорошо с тобой, потому что я не знаю, что ты выкинешь в следующий момент». И когда я ему сказала, живя в Виши, что хочу жить на Лазурном берегу, а при этом Эрик имел свой стоматологический кабинет в Марселе, он радостно сказал: «Хорошо, конечно!» Ему удалось решить все вопросы, и наша совместная жизнь в Ницце началась с нуля - мы чувствовали себя студентами и строили планы на будущее. Эрик заранее приехал и открыл кабинет в Ницце в январе 2007 г., а за мной приехал, как в сказке, принц на белом коне. Только в реальности это был белый грузовичок, на котором будущий супруг приехал за мной в Виши, чтобы забрать меня с вещами. Это было 14 февраля 2007 года, в День всех влюбленных.
Елена, вы являетесь привилегированным резидентом Монако, как давно?
Работаю и живу в Монако с 2010 года. Получилось все неожиданно. Меня пригласила одна из ведущих лабораторий Европы принять участие в презентации в Экономической палате Монако по вопросу медицинских анализов, генетическому тестированию как эксперта. И когда я закончила выступление, директор торговой палаты Монако подошла ко мне и спросила: «А почему вы не у нас? Подавайте документы». И очень быстро я стала 75-й русской, получившей вид на жительство в Монако. Я подала документы в ноябре 2009 года, а в начале января мне позвонили и сказали, что документы готовы. Вот так распорядилась жизнь. Я знаю, что когда двери открываются, надо идти.
Когда мой муж вместе со мной получил документы в Монако, то всем своим друзьям сказал, что нужно жениться только на русских женщинах. Его рассказы не прибавили мне подруг в международной среде. Надо сказать, что мой итальянский муж на самом деле очень русский. Каждое утро он пьет кофе из кружки «Крым наш», и его любимая теннисная форма с эмблемой «РОССИЯ».
Интересно, что во время жизни и работы в Монако в 2012 году начался мой обратный путь в Россию. Меня стали часто приглашать. Вначале я работала с различными клиниками и медицинскими учреждениями, которые отправляли ко мне сложных пациентов. Затем люди как-то сами стали меня находить и приходить на консультации. Консалтинг пациентов развился достаточно быстро. Важным для меня оказался 2012 год, когда я выступала на конгрессе в Москве, а владельцы клиник начали приглашать на консультирование, и в какой-то момент я поняла, что надо заниматься именно этим. С тех пор я довольно часто консультирую в Москве. Полюбила этот город, который знала гораздо хуже и относилась к столице, как все питерцы. Сейчас бываю в Москве каждый месяц, обожаю этот мегаполис, его динамику и стиль жизни.
Но главным остается наш Центр в Монако, где мы принимаем пациентов со всего мира. Также здесь мною была создана линейка эксклюзивных препаратов, одобренных и Княжеством, и лично Князем Монако. Принцип действия препаратов - активация работы наших генов, омоложение и снятие усталости.
В последние годы мы ведем специальный ЮТУБ-КАНАЛ BARANOVA MONACO - программы «Секреты антиэйджинга», где особое внимание уделяем не просто частым проблемам со здоровьем, но и частым ошибкам. Мы выпускаем новый спот каждую неделю.
Подробно о наших эксклюзивных индивидуальных программах, препаратах а также различные публикации и интервью вы найдете на нашем сайте:
www.baranovamonaco.com
Дополнительная информация:
Телефон: + 377 97 98 04 66
+ 33 (0)6 80 86 96 38
Адрес: Monaco Villa Bianca
29 Rue du Portier 98000 Monaco
Телеграм: https://t.me/baranova_monaco