Дмитрий Донской и его «куликовский плен»

Явление иконы святителя Николая Чудотворца князю Димитрию Донскому на Угреше, XIX в.

1 июня – день памяти князя Дмитрия Донского и княгини Евфросиньи Московской.

Клеймо с иконы св. Алексия, митрополита Московского. Преставление св. Алексия. В ногах стоит паства во главе с Дмитрием Донским (слева) и Владимиром Серпуховским. XV в.

Церковь вспоминает святого Димитрия в день его кончины, а умер он совсем еще молодым человеком, через несколько дней после рождения младшего сына. Ему было всего 38 лет, из которых он княжил более 25.
Свое прозвище Донской получил за победу на Куликовом поле, не освободившую Русь от татаро-монгольского ига, но, как принято считать, ставшую переломным моментом в борьбе с врагом. Ряд исследователей придерживается мнения, что в каком-то смысле образ князя оказался в «куликовском плену», который помешал ему стать почитаемым святым раньше и приобрести более высокий статус среди самых значимых российских исторических личностей.
Вероятно, на этот парадокс повлияло несколько факторов. Во-первых, уже был другой любимый в народе святой, ассоциирующийся с победой над Мамаем, а именно преподобный Сергий Радонежский. А во-вторых, в XVI веке был прославлен в лике святых еще один князь-герой, заступник земли русской, канонизации которого, к слову, активно способствовал при жизни сам Донской, - Александр Невский.
В XVIII-XIX веках историки, рассуждая на тему татаро-монгольского ига, уделяли основное внимание создателю Московского государства Ивану III, при котором владычество Орды завершилось (интересно, что именно этот князь сегодня считается самым недооцененным правителем России). Общественный интерес к фигуре Донского возродился, когда новая советская власть стала нуждаться в образе русского героя, но богоборческие тенденции не позволяли слишком полагаться на почитаемых Церковью святых. Зато князь Дмитрий вполне подходил, ведь он не был канонизирован почти до самого конца ХХ века – лишь в год тысячелетия Крещения Руси, когда политика государства по отношению к вере начала меняться, на Поместном соборе РПЦ он был причислен к лику святых.
Вот таким длинным был путь Дмитрия Донского к прославлению. Примечательно при этом, что увидеть его на иконах можно было задолго до 1988 года. Так, например, на иконе, которая рассказывает о чудесном явлении образа святителя Николая Чудотоворца князю и его дружине на том месте, где после им был основан Николо-Угрешский монастырь. Или на иконах с житием святителя Алексия, митрополита Московского.
Именно святитель был опекуном князя после смерти его отца, и он воспитал будущего правителя в благочестии, вере, стремлении всегда полагаться на волю Божью. На Куликово поле Донской шел со словами апостола: «Если Бог за нас, то кто против нас!» Сказание о Мамаевом побоище описывает, что произнесено это было им со слезами на глазах в утешение жене, княгине Евдокии.
22 года прожили супруги вместе. В семье родилось 12 детей (двое умерли в раннем возрасте). Летописцы так описывали этот брак: «двое таких носят в двух телах единую душу и одна у обоих добродетельная жизнь, на будущую славу взирают, возводя очи к небу. Так же и Дмитрий имел жену, и жили они в целомудрии. Как и железо в огне раскаляется и водой закаляется, чтобы было острым, так и они огнем Божественного Духа распалялись и слезами покаяния очищались».
Еще 18 лет княгиня прожила вдовой и, пока росли сыновья, была местоблюстительницей княжеского престола, а незадолго до смерти приняла иноческий постриг с именем Евфросинья. Она была прославлена в лике святых задолго до мужа.
Праздновать память супругов в один день Церковь стала в середине 2010-х годов. Сейчас благоверные князь и княгиня полюбились верующим как покровители семьи. А Дмитрия Донского, бывшего не только воином-защитником, но и жизненным примером для своих детей, многие стали воспринимать еще и как покровителя отцовства. Очевидно, что он все же вышел из своего так называемого «куликовского плена».