Кино в фокусе психоанализа

Светлана Уварова, психоаналитик, доктор философии, магистр психологии Университета г. Страсбурга (Франция), основатель и ректор Международного института глубинной психологии (Киев, Украина), беседует с Ниной Поповой о прошедшем Каннском кинофестивале.

Светлана, в качестве кого вы принимали участие в кинофестивале?
Как это ни удивительно, во Франции в съемках фильмов часто психоаналитики участвуют как режиссеры, сценаристы или продюсеры, видимо, из-за желания изобразить то, что бывает недоступно режиссеру. Потому что кино и психоанализ - параллельные явления, помогающее друг другу. Даже когда я читаю лекции студентам, эпизоды из фильмов всегда приходят в помощь - никакую теорию невозможно передать без практических примеров. Кино помогает и теоретические пассажи и концепции объяснить, и раскрыть внутренний мир героя. Почему, вы спрашиваете, меня заинтересовал кинофестиваль. Я очень давно мечтала снять фильм о Сергее Панкееве - самом знаменитом пациенте Зигмунда Фрейда, которого он называл человеком-волком. Богатый одесский помещик, посещавший в течение 4 лет клинику Фрейда, позже написал воспоминания о своем лечении, где признавался, что чувствовал себя не столько пациентом, сколько его сотрудником - молодым товарищем опытного исследователя, взявшимся за изучение новой, недавно открытой области. Тема настолько увлекательная, что я написала сценарный план и синопсис, решив, что Каннский фестиваль то самое место, где я смогу найти заинтересованных в съемке людей. И лет 10 назад обратилась к нашему киевскому международному кинофестивалю «Молодость» за помощью. Меня включили в делегацию и даже в состав жюри, сочтя мнение психоаналитика ценным. С тех пор постоянно приезжаю в Канны. Представленный здесь кинематограф, согласитесь, не для среднего зрителя, что для меня ценно, здесь я сделала много различных профессиональных открытий. С каждым годом фестиваль мне нравится все больше и больше.
Чем запомнился прошедший 76-й?
Главное, что после пандемии он набрал упущенные обороты - поклонников оказалось больше, чем предполагали устроители. Интерес к кино возрос, зрители вернулись в кинозалы. Выступления режиссеров и актеров были содержательными, чувствовалось, как возрождаются прежние традиции. А это сохранение культурных основ общества.

Какие фильмы вы бы отметили?
Я посмотрела далеко не все, но впечатлил фильм «Последнее лето» из формата «классика». С огромным удовольствием посмотрела советский фильм «Здравствуй, это я». Переосмыслила и оценила музыкальное сопровождение, подбор актеров. Черно-белый фильм отлично показал высочайший уровень режиссуры и актерской игры. Увидела любимых актеров, со многими из которых была знакома лично: Армена Джигарханяна, Ролана Быкова, Наталью Фатееву, Маргариту Терехову. Словно отдохнула душой.

Много коллег вы встретили в Каннах?
Познакомиться со всеми участниками фестиваля невозможно. Но давно отметила тот факт, что многие режиссеры глубоко изучают психоанализ. Например, в прошлом году был представлен украинский фильм «Памфир», который всем рекомендую для просмотра, и режиссер Дмитрий Сухолиткий-Собчук, с которым я познакомилась, - выпускник философского факультета, и далее изучал психологию и психоанализ, что подвигло его снимать кино. Я думаю, что сегодня режиссерам трудно обходиться без знаний психоанализа. Но на кинофестивале интересно общаться не только с коллегами, а с представителями других профессий и областей. Это всегда обогащает.
«Психоанализ» и «кинематограф» на первый взгляд понятия далекие, что их может объединять?
Что вы, «психоанализ & кинематограф» и отношения между ними - темы безграничные, находящиеся в постоянном развитии, они пересекаются и взаимодействуют между собой. Самый известный факт, что кинематограф и психоанализ появились на свет одновременно, и без преувеличения изменили мир, происходили из чаяний своей эпохи, обнажали реальность настоящего и буквально прокладывали пути в будущее.
24 июля 1895 г. в пансионате «Бельвю» Зигмунду Фрейду открылась тайна сновидений - тайна человеческих желаний. Он впервые истолковал сновидение психоаналитически - фрагментируя его и к каждому «кадру» подводя свободные ассоциации, в этом же году в труде «Исследования истерии» он в деталях описал психоаналитические сеансы.
В том же 1895-м в Америке началась продажа первых «кинетоскопов» изобретения Томаса Эдисона. А в начале декабря в берлинском мюзик-холле «Винтергартен» братья Макс и Эмиль Складановские представили изобретенную ими систему двойной проекции - «биоскоп».

Но важнейшая дата для кино - 28 декабря 1895 года, когда братья Огюст и Луи Люмьеры устроили свой первый публичный киносеанс в Париже в подвале «Гранд Кафе» на бульваре Капуцинок, 14. И что особенно важно, они ввели в оборот само понятие «кинематограф».
Психоанализ и кинематограф не только появились в одно время, но и реакция на эти революционные явления со стороны консервативного общества была схожей - неприятие, хотя вскоре сменившееся интересом, а затем к середине ХХ века повальным увлечением. Роднит их не только одновременное появление на свет, но и то, что эти практики фокусируются на одних и тех же аспектах человеческой души: желаниях, фантазиях, сновидениях, отношениях, любви и смерти, переживаниях и ощущениях и т. д.

Да, но подходят к этим вопросам с противоположных сторон, не так ли?
Совершенно верно, психоанализ - дело личное, тогда как кино - дело публичное.
Таким образом, у кино и психоанализа есть радикальные различия, но и неслучайные сходства, такие как целый арсенал общих терминов: сеанс, кадр, проекция, экран и пр.
Что особенно роднит кинематограф и психоанализ, так это сновидения. Они являются посредниками, агентами и связующим звеном между кинематографом и психоанализом. Согласитесь, эти два явления, по сути, изменили представления о сновидениях в современной культуре. А сейчас в эпоху коллективных грез и массовых сновидений: во времена господства виртуального пространства, компьютерных технологий, оцифровывания и глобальной сетевой реальности, сновидения становятся особенно важными. В наше время из них буквально соткана реальность.
Карантин, перевернувший представления о «мире без границ», невероятно обнажил потребность в интимном, субъективном познании, необходимости поиска внутренних ресурсов для освоения новых условий жизни и требований времени. И одновременно потребность в массовом психическом объединении. Сегодня кино (даже без кинозалов) поддерживает для миллиардов жителей планеты иллюзию «мира без границ».
Настоящее Большое Кино содержит общечеловеческие ценности, являет миру универсальные психические процессы для «всех времен и народов» и одновременно несет в себе национальную, культурную, языковую самобытность места и времени. Можно сказать, что именно кино объединяет человечество, обогащая национальные и культурные сообщества иными, отличными и в то же время узнаваемыми богатствами.

Более того, кино ведь объединяет и синтезирует в себе различные искусства: живопись, музыку, театр и не только.
Да, и имеет наибольшее влияние на огромные массы людей, по сравнению с любыми другими видами искусства. Как кино, так и психоанализ показывают человеческую реальность как возможную, виртуальную и преобразующую материальный мир.
Еще в 1930 г. Зигмунд Фрейд (основатель психоанализа) предложил теорию эволюции человека с его неразрывной связью с развитием техники, назвав человека существом психо-техно-логическим, «Богом на протезах». Очки, фотоаппарат, телескоп, микроскоп, граммофон, телефон, самолет, пароход - это не просто воплощение сказочных желаний, это протезы, служащие продолжением человеческих органов. Культура и техника - протезы, без которых человек не существует. Особое место в своих рассуждениях Фрейд уделял органам зрения, которые в процессе эволюции обрели жизненно важное значение для нас. И сегодня это особенно очевидно, поскольку современный человек буквально окружен экранами. Можно сказать, что он в первую очередь зритель.
Особенно плодотворными в соединении психоанализа и кинематографа были 60-е годы прошлого века. Основная идея, пронизывающая кинокритику 60-х годов прошлого века и соединяющая кино и психоанализ: общее у кино и психоанализа - процессы конструирования субъекта и циркуляции желания. А матрицей субъекта является, как известно, его бессознательное. И, как мы уже говорили, именно к бессознательному обращен психоаналитический взгляд.
Многие режиссеры испытывали влияние психоанализа и описывали его: Сергей Эйзенштейн, Пьер Паоло Пазолини, Ингмар Бергман, Бернардо Бертолуччи, Альфред Хичкок, Вуди Аллен и многие другие. Сергей Эйзенштейн хотел даже написать отдельную главу воспоминаний об эволюции своего отношения к психоанализу, но затея осталась неосуществленной. Различные аспекты этих отнюдь не однозначных отношений рассеяны по его мемуарам. Также Эйзенштейн отмечает невероятную «моду» на психоанализ в кинематографе 20-х, 30-х годов, далее сменившуюся «верхом пренебрежения». Такие волнообразные отношения между кино и психоанализом существуют на протяжении всей истории взаимодействия.
По мере развития искусства кинематографа все больше становилось очевидным, что кино - не просто средство показа или демонстрации жизненных историй, но сама материя переживания.
В своей книге «Фабрика снов» Илья Эренбург писал, что кино - это индустрия, а режиссер - инженер человеческих душ. Он также подчеркивал, что кино - это, прежде всего, Любовь. А психоанализ на сегодня - самая разработанная теория и практика Любви. В той же книге Илья Эренбург так описывал кинозрителей: «В темных залах они как бы спят, им снятся прекрасные сны».
Кино - не реальность, но оно больше, чем реальность. Самое иллюзорное из искусств - выражаясь психоаналитически, самое реальное. Зрительная галлюцинация соприсутствия, сопереживания, соучастия поддерживается идентификацией с героями, с действием.
В целом, говоря о психоанализе, мы неизбежно приходим к разговору о взаимодействии психоанализа и художественного творчества (искусства). Здесь можно провести параллели между психоанализом и искусством вообще, в плане любопытного сочетания, присущего этим областям: радости от открытия истины и трагического чувства, вызываемого мрачностью открытой истины. Однако не стоит забывать, что, несмотря на соблазн оставаться беспомощным наблюдателем, открывая темные стороны человеческой души, Фрейд, прежде всего, был практикующим психоаналитиком (а в прошлом врачом), прямо заинтересованным в успехе своего лечения, и поэтому он не смирялся с позицией понимающего, но беспомощного наблюдателя. Знание в психоанализе должно вести к расширению возможностей, в конечном счете знание нацелено на эффективность терапии. В этом ракурсе, безусловно, сферы психоанализа и искусства строго разграничены. Однако именно кинематограф сегодня, особенно массовый, как раз и представляет собой попытку эффективной терапии.
Искусство в целом и кинематограф в частности придают особенно красноречивый голос перипетиям желания, но все же они не разъясняют его внутреннего закона, предоставляя эту сферу деятельности психоаналитиков. При этом художники или поэты обладают способностью выразить свою эмоциональную жизнь. Таким образом, они оказываются гораздо ближе к источникам бессознательного, чем большинство менее «одаренных» людей. Благодаря дару выражения художник, поэт или кинематографист может высказать в образной форме тот смысл, который психоаналитик, или, точнее, психоанализ формулирует, как единственный обладатель дискурсивной истины.
Основная работа в психоанализе, когда он обращается к сновидению, симптомам, к продуктам творчества или фантазиям, фактически заключается в чтении и переводе. В переводе с загадочного языка символов на ясный язык интерпретаций. Этот переход предполагает искусство декодирования и дешифровки, основанное на знании лексики, грамматики, синтаксиса и риторики - того языка, на котором себя выражает желание. Психоанализ использует язык, который не подлежит экспериментальной проверке. Единственно возможная точка отсчета в психоанализе - «клинический» опыт, всегда единичный, неповторимый и не укладывающийся в единую систему координат. Таким образом, психоаналитический язык не может быть ни чем заменен. То есть явления, описываемые психоанализом с помощью образного языка как средства исследования, исчезают при переходе на другой язык.
Однако сегодня для всех очевидно, что психоаналитический дискурс проник в массмедийное пространство, и особенно в кинематограф, и стал неотъемлемой его частью. Поэтому размышления о точках взаимопроникновения, взаимодополняющих смыслах, противоположных особенностях между кино и психоанализом является важным аспектом осмысления современной среды обитания человечества в целом.
Развивать эти размышления помогает не только психоаналитическая практика, но и исследовательская работа. И в этом плане особенно интересным является наш совместный франко-украинский проект «Магистратура гуманитарных и социальных наук по психологии. Специализация: Клиническая психология, психоанализ и терапевтическая медиация посредством искусства» (http://ed-nice.com.ua/), который вобрал в себя аспекты психоанализа и искусства. И особенно приятно, что этот проект открывает для наших соотечественников возможность получать уникальные знания у лучших преподавателей и практикующих специалистов Франции и Украины.

Светлана, спасибо за интересную беседу, за неожиданный поворот в осмыслении кинематографа!