Два Ильича и ульяновские новомученики

Блаженный Андрей (Симбирский)

3 июня празднуется Собор Симбирских святых и обретение мощей святого блаженного Андрея (Огородникова).

Само название города Ульяновска, в 1924 году данное советской властью Симбирску, подчеркивает, что его история связана с Лениным. Здесь родился и здесь прошли детские годы вождя пролетариата. Но за 30 лет до его рождения в городе был известен и почитаем другой Ильич. Память о нем пытались затоптать в годы богоборчества: на месте монастыря и кладбища, где он был похоронен, сделали сквер в честь отца Ленина Ильи Николаевича Ульянова, верующего, к слову сказать, человека. Но горожане продолжали приходить на это место и просить заступничества у юродивого Андреюшки, Андрея Ильича Огородникова. В трудные годы он оставался покровителем города, в 40-е на время ставшего столицей православия в советской стране. И, наверное, незримо стоял он рядом с симбирскими новомучениками, когда они принимали страдания за свою веру.
Босиком и бегом
Андрей Ильич Огородников родился летом 1763 года в глубоко верующей семье. В 7 лет он уже взял на себя подвиг постничества, практиковался в молчании, начал юродствовать, ежедневно бывать в Спасо-Вознесенском соборе. Всю жизнь с детства он ходил в длинных рубахах и босиком. А передвигался по городу, как вспоминали жители, почти бегом. За день он успевал побывать везде, помочь и поддержать многих. И при этом находил удаленные уголки, где подолгу молился вдали от людских глаз.
Он ходил по симбирскому рынку, и торговцы считали за счастье угостить его чем-то со своего прилавка. Но когда ему подавали милостыню не от чистого сердца и жертвователь сожалел, святой безошибочно находил именно его монету и возвращал. При этом мог ни с того ни с сего испортить какой-то товар - и тогда выяснялось, что продукт на самом деле был непригоден для употребления и даже опасен.
Все, что ему подавали, блаженный раздавал, всегда зная, кто и в чем сейчас нуждается. Один священник вспоминал, как, будучи еще семинаристом, шел без денег очень голодный по рынку, и «вдруг откуда-то появился Андрей Ильич, на бегу вынул из сумки половину булки, сунул мне в руки и продолжал бежать далее». Юноша скептически относился к блаженному, но после этого случая понял, что странный этот человек действительно наделен Богом великими дарами.
Считается, что во время войны 1812 года многие жители шли к преподобному Серафиму Саровскому. Он же отправлял их за благословением и советом обратно в родной город к другому Божьему угоднику, «лучше».
Когда в 1841 году блаженный Андрей скончался, в последний путь его провожала «необъятная толпа». Прошли десятилетия, а люди продолжали идти к его могилке и просить молитвенной помощи у симбирского праведника. Пока в советское время ее не сровняли с землей и не засыпали обломками стен любимого им храма. Но по воспоминаниям старожилов, верующие по-прежнему приходили - теперь уже в сквер, и, как умели, просили у блаженного Андреюшки заступничества.
Симбирские мученики
После революции в Симбирской губернии, как и во всей стране, шла гражданская война, происходили беспорядки, расхищения и насилие. Неудивительно, что озлобление низших представителей новой власти выливалось на священников, старавшихся сохранять объективность и продолжать выполнять свои обязанности.
Двое из симбирских священников - священномученики Николай Покровский и Иоанн Ильинский - были расстреляны в 1918 году только за то, что служили Богу и людям.
Протоиерей Неофит Любимов, также причисленный к собору Симбирских святых, к тому времени был настоятелем московского храма. Весной был арестован его зять - православный миссионер, также принявший мученический венец, Николай Варжанский. Батюшка, пытаясь защитить его, написал письмо Ленину. Он рассказывал в нем о своем знакомстве с отцом революционера, присутствии при его кончине и своих молитвах о нем. «Невзгоды были в семье Вашего дорогого родителя, они касались и Вас, и Вы были дороги для своих родителей. Тяжело и мне переносить невзгоду моей дочери и своего сына (зятя)…» - писал протоиерей и просил в память об отце и в память о заслугах в деле образования в родном городе Ленина (батюшка много лет вел большую педагогическую работу в Симбирске) отпустить Николая из тюрьмы. Ответа он не получил. А вскоре сам был расстрелян за то, что отслужил панихиду по убиенному царю Николаю.
К концу 1920-х годов по всей России закрывались церкви. А город, носивший имя вождя пролетариата, должен был стать образцовым в борьбе с религией. Священномученик Александр Гневушев откровенно сказал на проповеди своим прихожанам, что их родной храм переходит в собственность колхоза и служба, вероятно, совершается в последний раз. Прихожане сами запели стих «Душа, что спишь, конец приближается…», плакали, а также собирались у церкви в надежде ее защитить. Священник был обвинен в антисоветской деятельности и расстрелян.
После принятия в 1936 году новой конституции, декларировавшей лояльное отношение государства к Церкви, за мнение, что конституция не изменит жизнь верующих, была расстреляна монахиня Екатерина (Декалина). Тогда же в одно из сел вернулся из ссылки священник Александр Телемаков. В связи с этим верующие добились возвращения храма, но послужить в нем удалось лишь месяц, потом молитвы совершались дома, а вскоре батюшка и вовсе был арестован и расстрелян.
К концу 1930-х годов в епархии не было ни одного архиерея, были закрыты почти все церкви, а в самом городе Ульяновске остался единственный действующий храм, кладбищенский.
И потому еще более удивительно, что во время войны Ульяновск на время стал центром православия. Поезд, на котором церковное руководство из Москвы эвакуировали в Оренбург, осенью 1941 года из-за болезни митрополита Сергия (Страгородского) был направлен в ближайший по маршруту следования город.
Мелекесский исповедник
Святой Гавриил (Игошкин) Мелекесский

Именно к митрополиту Сергию за назначением направлялся в 1942 году в Ульяновск преподобноисповедник Гавриил (Игошкин). Он стал священником в 1921 году, служил в Москве в Марфо-Мариинской обители сестер милосердия вместе с архимандритом Сергием (Сребрянским), также святым. В 1929 году он принял монашеский постриг, в начале 30-х был впервые отправлен в лагеря. Потом вернулся - и снова этапирован. Но чудесным образом даже в самых страшных бараках, где каждую ночь до его появления совершались убийства, прекращалась вражда, а люди, видя его бескорыстное служение, учились жить вместе… Во время войны, вернувшись из ссылки, он поселился у своей сестры в городе Кузнецк, а оттуда пешком пошел в новую резиденцию Московской Патриархии. Впрочем, дойти ему не удалось, и он несколько лет жил в селе Базарный Урень, где тайно служил, потом служил в Ульяновске, где во время войны были открыты храмы, но так как снискал большую любовь у прихожан, был выселен из города. Благодаря помощи брата батюшка купил домик в Мелекессе (Димитровград), но, прослужив там недолго, вновь был арестован.
Всего в лагерях отец Гавриил провел 17 лет. В 50-е годы ему удалось добиться реабилитации, и последние годы он прожил в Мелекессе в возвращенном ему домике, молясь, как он говорил, за своих врагов. О своей судьбе говорил так: «Я рад, что Господь сподобил меня пострадать вместе с моим народом и потерпеть сполна все скорби, которые не единожды выпали на долю православных; испытания посылаются человеку от Бога и необходимы для его очищения и освящения».

Собор Симбирских святых
***

В Ульяновске сейчас открыты храмы. К списку симбирских святых недавно добавилось еще шесть имен. В честь Андрея Блаженного, память о котором так старались стереть в советское время, названа улица. Памятник ему и мемориальная табличка на месте его хижины находятся неподалеку от музея Ленина. Наверное, юродивому Андреюшке и святым новомученикам не затмить земную славу кровавых политических деятелей. Но все они обрели гораздо большее и ценное - ни с чем не сравнимое счастье и на земле, и на Небе быть вместе с Богом.