Авангард Вильяма Бруя - поиски истины

Фото: Guillaume Poli

Гениальный художник www.instagram.com/williambrui, о котором написано много книг, сделано интервью, снято фильмов, уже 50 лет живет на Западе, но родом он из Ленинграда. Его картины радуют любителей и ценителей живописи, находясь в коллекциях лучших музеев мира: в Нью- Йорке в музее Гуггенхайма и Современного искусства, в Фонде Кремона Maryland USA, в Центре Жоржа Помпиду и Национальной библиотеке Парижа, в Лондоне, в Государственном Русском музее и Эрмитаже в Санкт-Петербурге, в частных собраниях в Москве, Петербурге, Париже, Лондоне, Нью-Йорке.

Фото Guillaume Poli

По мнению Виктора Глушкова, писателя и друга Вильяма, его творчество можно разделить примерно на три этапа. С 1971 г. в Нью-Йорке он делал постживописную абстракцию и создал «Объединенные поля United-Field», где на полотнах отображена метафизика самозарождения света по «психике живописи». Затем с 1980-х гг. в Париже много лет отдал теме Иерусалимского храма «Храм-Temple», увлекшись иудейской эсхатологией, эзотерикой. Через 15 лет появилась серия картин «Etrus» как мистическая архаика и магические знаки, или письмена исчезнувшего народа этрусков.
Сегодня Вильям продолжает постигать через картины зарождение и утверждение света и жизни через тьму во Вселенной, стараясь передать на полотне свой богатый творческий путь. Его работы яркие, эмоциональные, насыщены грандиозной энергией, притягивают взгляд как магнит и гипнотизируют, и оторваться от них невозможно. Как, впрочем, и от харизматичного мастера с экстравагантной внешностью и нескучными суждениями.
Его творческая мастерская находится в тихой деревушке под Дьепом в Нормандии, примерно в 160 км от Парижа. И так как он практически не покидает свою обитель, наше знакомство состоялось заочно.
Вильям, вас чаще, чем русским, называют французским художником, а вы кем себя считаете?
Я вырос в Питере среди очень образованных людей, зарядивших меня колоссальной энергией абсолютного космополитизма, великих питерских художников, пронизанных духом России начала XX века, это: Александр Ведерников, Вера Матюх, Герта Немёнова, Евгения Магарил, Анатолий Каплан. Когда я их встретил в 60-е гг., им было уже по 60-80 лет. В 20-30 лет эти питерские ребята были учениками Малевича и Филонова, видели и постигли полет и высоту русского искусства. Согласитесь, что в России не было своих мастеров, всегда нанимали итальянских, немецких или французских архитекторов и живописцев. И вдруг начиная с 1860 г. начали появляться отдельные самородки, яркие мастера, проложившие дорогу конструктивизму, Малевичу и Филонову с его аналитической философией. Но их, конечно же, стерли, так как к власти пришли люди далекие от культуры. Хотя изначально искусство преподносилось в Союзе как рабоче-крестьянское.
В 24 года вы покинули СССР, будучи уже художником?
Художником я стал в 10 лет, а в 13 продал свою первую картину. Пошли заказы - люди просто приходили ко мне на Моховую, стучались в дверь и просили нарисовать портретик. Учился я в художественной школе при Дворце пионеров, где в 8 лет, к счастью, встретил очень талантливого учителя Николая Телепова. Он отсадил меня от всей группы детей и сказал: «Я увидел, как ты взял карандаш в руку, и сразу все понял». Мои гипсовые кубики и шарики выбивались из плоскости и жили своей жизнью, и это очень взволновало учителя. Потом он признался, что специально завалил меня на вступительном экзамене в художественную школу при Академии художеств, чтобы меня там не сломили. Мы постоянно поддерживали тесные контакты, и перед самым моим отъездом он сказал: «Ну, Вильям, ты обязательно что-то сделаешь», - и я только потом понял, что он имел в виду. Мои пожилые друзья-художники заразили меня свободным духом ушедшей России, который я вывез с собой и сумел развить.
Картина Долгор Дугаровой

А еще на меня оказала большое влияние музыка, в семье все были музыкально одаренными, и в раннем возрасте я мечтал стать дирижером. Музыка - единственное, что мы получаем непосредственно от создателя, из космоса. Вибрация держит нас в реальном мире. Звук и цвет имеют ритм. Всевышний дает нам все эти звуки, ритмы и цвета как истинный язык. Однажды мой друг виолончелист Марк Дробинский, ученик Ростроповича, пришел ко мне в студию. Ходил, смотрел работы и вдруг зациклился на одной, приблизился близко и сказал: «В твою картину надо долго всматриваться», - на что я ответил, что в музыку тоже надо долго вслушиваться. Зачем делать искусство, если оно не завораживает? Живопись, как и музыка, нужна для того, чтобы у человека появилось желание куда-то улететь... Я пишу свои работы для тех, кто будет на них смотреть и радоваться жизни, получать драйв.
Если вы хотите знать, то из Союза я уехал потому, что понял, как власть измочалила настоящих художников, уехал потому, что хотел прокричать: «Я буду продвигать дальше свое, настоящее!» И мне было страшно интересно внедриться в западное искусство со своей отсебятиной. Выехав из России, решил жить у деда в Израиле, но довольно быстро понял, что со своей деятельностью абсолютно там неуместен. Скажу больше - вызывал недовольство. Люди из Тель-Авивского музея, увидев мои картинки, которые привозила моя мама, навещая своего отца, еще за несколько лет до моего приезда, сказали так: «Ой, Бруй пройдоха, он, наверное, нарисовал эту абстракцию в Вене. А мы знаем, что в России такого не существует, за это сажают в Гулаг». Но в Израиле я встретил очень важную в своей жизни женщину, Мильям Талль, бывшего министра культуры Израиля. Она была дочерью известного московского адвоката, уехавшего из Союза в 1930-е гг. с большой коллекцией картин. Эта мудрая женщина посмотрела на меня и сказала: «Я иерусалимская ведьма и вижу все насквозь, знаю, что тебе здесь делать нечего, давай, быстро вали отсюда». Ехать мне было все равно куда, хотел в Лондон, но купил самый дешевый билет до Парижа и потом в течение 10 лет перемещался между Францией и Америкой. В Нью-Йорке у меня было ателье, где писал гигантские картины. И американцы тоже обалдели, никак не могли понять, откуда взялся этот 30-летний парень и махает такие полотна. Они не могли меня втиснуть в шаблон своей художественной схемы. Вся пресса была повернута на теме холодной войны, и надо было доказывать, почему я уехал из Союза.
Но в 2005-м вы оказались в Москве. Она вас впечатлила?
Я был наивным, думал, если СССР рухнул, все изменилось. Стал выставляться благодаря Валерии Горбовой, у которой была своя галерея на «Винзаводе» в Москве. О моих выставках писала вся пресса, но потом я почувствовал, что люди зажаты в какие-то рамки и не могут из них выскочить. А мои картины всем кричат: «Давай, что ты здесь зациклился, полный вперед, брат!»
И все-таки Франция стала вашим домом?
Да, как только попал во Францию в 70-х, то с первых заработанных деньжат купил себе маленький домик в Нормандии, чтобы засесть и спрятаться от всех. Интересно, с первого дня оказался востребованным в Париже, но не как художник со своими картинами, а как один из первых, кто выехал из СССР на свободный Запад. Я поссорился со всеми журналистами, со всеми галеристами и уехал в глушь, в Нормандию. Политика мне претила.
Вильям, каков ваш посыл миру?
Каждый человек должен сам понять мои картины. Я хочу, чтобы каждый был творцом, нашел в себе талант и творчество в повседневности. В манере говорить, общаться с людьми, сумел перенести свое культурное начало в божественное и т.д. Я хочу, чтобы люди были чело-богами. И мои картины помогают им найти истину.
Спасибо, Вильям, буду рада познакомиться лично, надеюсь наведаться в вашу обитель в поисках истины. Здоровья вам и творческих сил!
Нина ПОПОВА
Контакты для приобретения картин:
Darling Room Oy
Svetlana Romanova
info@darlingroom
www.darlingroom
Тел.: +358(0)408379708, +33(0)679693221