Мир Дианы Вишнёвой

Эксклюзивное интервью для журнала «МОНАКО» подготовила Ольга КУПЦОВА

Вас часто представляют как «одну из самых выдающихся балерин современности». За более чем 20-летнюю карьеру вы удостоены множества престижных наград. Меняется ли со временем ваше отношение к ним?

Невозможно говорить о какой-либо кардинальной смене отношения к наградам. Я же специально не коллекционирую регалии. Они не первостепенны для меня как артиста. Думаю, только очень самовлюбленный человек будет создавать из этого культ. В начале своей карьеры каждую награду я воспринимала с некоторым содроганием, задавалась вопросом, а достойна ли я такого внимания. Я понимала, что теперь должна от спектакля к спектаклю подтверждать, что не зря удостоилась этой премии. Сейчас звания важны как оценка моего мастерства, того риска, который я на себя беру, делая что-то новое. Это подтверждение того, что я двигаюсь в верном направлении. Это также значимо для театров и зрителей, которые переживают и поддерживают меня. Поэтому, конечно, мне всегда была очень важна и ценна каждая награда.

Другое дело, что у любого артиста есть собственная история получения наград. Например, мне подчас они доставались, словно опережая время. Считаю, что очень рано получила премию «Божественная», «Бенуа де ла Данс», не говоря уже о Золотой медали и Гран-При в Лозанне. Мне дали Народного артиста, при этом звания Заслуженного у меня не было. В моем багаже достаточно много премий «Золотой маски», одна из которых, самая неожиданная и приятная, от балетных критиков за программу «Красота в движении». У меня разное отношение к государственным и профессиональным наградам. В первом случае - это чувство гордости за русский балет в целом и за то, что я смогла приумножить его славу своим небольшим вкладом, и это останется в истории поколений. Профессиональные награды несут совершенно другую ценность. Оценка коллег, моего педагога, критиков, но прежде всего хореографов, для меня самая значимая. Когда готовишь новую работу или возвращаешься к старой, то самая большая награда - это видеть, что удалось не только удивить и вдохновить хореографа, но и быть в сотворчестве с ним и привнести в спектакль свою индивидуальность, вдохнуть новую жизнь, сказать что-то по-новому с помощью своей интуиции, с пониманием сегодняшнего времени.

Свою первую международную награду вы получили в 17 лет из рук самого Жан-Кристофа Майо. Как это знакомство повлияло на вашу дальнейшую карьеру?

Понимаете, сам конкурс повлиял на меня, многое кардинально изменив в моей жизни. Я была еще ребенком. Лозанна стала одной из моих первых больших поездок за границу, тем более на такой серьезный конкурс, где я представляла свою школу и страну. Не передать, насколько я волновалась, осознавая всю степень ответственности.

До сих пор помню свои ощущения, когда увидела других участников. Они были такого же возраста, что и я, но их отношение к конкурсу было совершенно иным. Ведь у них уже был опыт участия в подобных соревнованиях, для них это являлось чем-то абсолютно естественным, привычным. Поэтому они были более зрелыми, чувствовали себя уверенно, органично. Я же попала в совершенно новую для меня среду и не понимала, как себя вести. С годами я осознала, насколько конкурс в Лозанне стал для меня самой серьезным вызовом. До сих пор не понимаю, как я смогла все выдержать, да еще и победить. Думаю, конкурс помог мне повзрослеть и научил существовать в абсолютно непривычных условиях. Этот опыт очень пригодился мне в дальнейшем, когда я уже самостоятельно стала работать с зарубежными танцевальными компаниями. Я поняла, как мобилизовать все свои силы, все знания, что были заложены еще в Академии Вагановой, собраться и в итоге показать максимум на сцене. К тому же с детства у меня было чисто интуитивное желание моментально впитывать новое. На конкурсе это качество пригодилось особенно, ведь я впервые столкнулась с тем, что такое современная хореография и современный балетный урок. Мы были лишены этого, имели возможность видеть современный танец только на кассетах.

Конкурс, можно сказать, стал для меня окном в Европу. Ведь за ним наблюдает весь балетный мир, директора всех ведущих театров. Поэтому когда я стала балериной Мариинского театра и выезжала на гастроли, то меня уже заранее знали и встречали с особым трепетом. Для меня все это стало полной неожиданностью, я не знала, что победа на конкурсе создаст вокруг моего имени такое повышенное внимание. За моим развитием ста- ли активно следить абсолютно не зависимо от меня. Например, Джон Ноймайер знал меня задолго до того, как приехал в Мариинский театр. И это сопровождает меня постоянно, вплоть до сегодняшнего дня. Например, не так давно я впервые выступала в Штутгарте. Одна из балерин подошла ко мне и сказала, что помнит меня еще со времени конкурса.

Историю же с Жан-Кристофом я узнала после. Оказалось, среди жюри шли споры о том, кому присудить первенство. Именно Майо настоял на том, чтобы высшая награда досталась мне. Тогда он посчитал, что из меня может получиться настоящая балерина, большой артист. Он что-то увидел в 17-летней девочке, поверил в нее. После моей победы на конкурсе мы долгое время не пересекались. И, как-то, наконец, встретившись, он воскликнул: «Ну, я же тогда был прав!»

С Майо вы сотрудничаете и по сей день. Расскажите о вашем творческом тандеме.

Я давно просила Майо о создании совместной постановки. Но он долгое время не решался, видимо, настолько трепетно ко мне относился. Говорил, что наш союз с ним очень значим, что он опасается, а получится ли все задуманное. И вот когда в 2012 году я приступила к созданию своей третьей сольной программы современной хореографии «Грани», Жан-Кристоф решился и поставил для меня и двоих замечательных артистов своей труппы Гаэтана Морлотти и Бернис Коппьетерс спектакль «Переключение» (Switch).

Майо очень эмоциональный, энергичный, со сверхзвуковой скоростью перемещающийся по балетному залу, импровизирующий на ходу. Он создает атмосферу гипердвижения, словно вихрь увлекает всех в свои идеи. Помню, после репетиций у меня было ощущение, словно я оттанцевала целый спектакль, настолько эмоционально была переполнена.

У него прекрасное чувство юмора, которое проявляется во многих его постановках. Но главной особенностью почерка Майо является то, насколько он всегда хочет показать женскую чувственность, манящую привлекательность, ее эротизм.

В Монако вы представите программу «Дивертисмент короля», где исполните роль Людовика XIV. Насколько близок вам этот образ?

Дело в том ,что я еще не приступила к репетициям, поэтому пока не могу сказать о своем образе однозначно. Мне очень понравилась его идея. Впервые увидев спектакль в записи, я сразу подумала о том, что во времена Людовика как раз и существовала традиция определенной игры переодевания мужчин в женщину. Мне стало интересно самой поиграть в эту историю. Получается, у меня идет даже двойное переодевание: из женщины в мужчину, короля Людовика, который притворяется женщиной. Будет интересно, следуя традициям того времени, именно разыгрывать эмоцию или историю, но не вникая в конкретный образ короля. Конечно, это будет очень необычный опыт.

В постановке «Переключение», которая является частью гала-программы «Дивертисмент короля», вы танцуете в наряде от Лагерфельда. Расскажите о вашем сотрудничестве.

Конкретно моего сотрудничества с Лагерфельдом не было. Это все личное знакомство и дружба Жан-Кристофа с известным дизайнером. Так получилось, что мой костюм не был создан специально, а взят из другого спектакля. Безусловно, его несколько переделали с учетом моего образа.

Вы много делаете для развития современного балета и его популяризации в России. Как изменилась ситуация в последние годы?

Ситуация меняется кардинальным образом. Все больше обращаются к современному танцу. Я говорю сейчас и о поддержке минкульта, организации различных студий, творческих мастерских, лекций, кинопоказов, проведении фестивалей современного танца. Сейчас в любом городском парке можно найти бесплатные занятия по различным стилям современного танца. Репертуарная политика академических театров, таких как Большой, Мариинский, музыкальный театр Станиславского, Новосибирский, Екатеринбургский, Пермский, из года в год уделяет место и для премьер отечественных хореографов, и для гастролей ведущих зарубежных трупп, работающих в жанрах современной хореографии. Помимо этого, в каждом крупном театре есть мастерская хореографов, делающая больший упор на контемпорари. Другое дело, что должно пройти время, российский современный танец еще только развивается, молодые хореографы еще не знают своих возможностей, только познают себя и то, что они могут сделать.

Собственно, из этой мысли у меня и родилась идея создания международного фестиваля современной хореографии Context. Я вижу много хороших, талантливых ребят, стремящихся стать хореографами, но они не всегда знают, в каком направлении двигаться, что делать дальше, когда уже вроде есть определенное количество постановок, но до уровня хореографа большой сцены они еще недотягивают. Я стараюсь им помочь, имея уже достаточный профессиональный опыт, могу направить их, показать, где можно получить новые знания. К тому же любому хореографу нужна возможность постоянной практики, чтобы ремесло превратилось в мастерство.

Наш фестиваль в этом году пройдет уже в четвертый раз. За это время у нас было три выпуска мастерской хореографов. Каждый год мы выделяем одного постановщика, которого посылаем на стажировку в ведущую зарубежную труппу. Например, дважды Каролин Карлсон, одна из лучших хореографов современности, принимала у себя в Ателье де Пари наших участников. В Роттердамской академии танца куратор зарубежной программы нашего фестиваля Самуэль Вюрстин также работал с нашим выпускником. И теперь мы все чаще видим имена наших ребят на афишах, некоторые удостаи- ваются театральных наград, например, «Золотой маски», которая является в России одной из самых престижных премий. Конечно, заслуга в этих достижениях, прежде всего, в упорстве и желании самих хореографов, но я чувствую, что смогла дать им определенный толчок в развитии. Кстати, один из наших хореографов - Владимир Варнава - представит свою постановку в программе «Дивертисмент короля». А несколько дней назад в Opéra de Monte-Carlo у него состоялась премьера постановки, которую Владимир создал для труппы Балета Монте Карло. Думаю, это о многом говорит.

Во время зарубежных гастролей вас по-прежнему больше воспринимают как классическую балерину?

Раньше, действительно, могло быть некое разделение зрителей, знающих меня как балерину, работающую только в определенном стиле. Все зависело от того, с какими гастролями я чаще приезжала в тот или иной город. Например, в Нью-Йорке, в Американском театре балета меня знают, прежде всего, как представителя русской классической школы. А в Коста Меса, Калифорния, в Segerstrom Center for the Arts, где проходили премьеры всех моих сольных программ, говорят обо мне как об исполнителе современного танца.

Но сейчас эти границы стерлись. Все-таки я уже немало сделала в своей артистической карьере, полностью обрела себя в обоих мирах танца: современном и классическом. Поэтому уже все, как мне кажется, знают, что меня нельзя назвать исполнителем строго определенного жанра.

Яркий пример современного балета - гала «Дивертисмент короля». Расскажите, как появилась эта программа?

Идея этой программы исходила от молодого хореографа Мариинского театра Максима Петрова. Думаю, его вдохновила барочная музыка, эпоха «короля-солнца», пышное убранство версальских замков, сама атмосфера того времени. Соответственно, и костюмы, и декорации выполнены в этом же стиле.

Как я уже говорила, меня очень заинтересовал этот спектакль, о чем я сразу же сказала Сергею Даниляну, представляющему мои интересы. Сергей поддержал идею. Конечно, вы увидите совершенно другой спектакль, адаптированный уже под мой образ. К спектаклям в Монако программу готовит профессиональная команда продюсеров Berin Art Management.

Второе название программы «Мир Дианы Вишнёвой». Какой он, этот мир?

Я бы скорее сказала о моем пути, ведь так называемый «мир Дианы Вишнёвой» - это, прежде всего, отражение того, что я прошла и чего достигла за эти двадцать лет творческой деятельности.

Вся моя жизнь - это путь ощущения танца, развития себя в танце, будь то классическом или современном. Мой путь абсолютно нетипичный, нестандартный. Это не история талантливой балеринки со звездной карьерой. Такой сценарий у меня никогда не прорисовывался. Даже сейчас я не знаю, что ждет меня в будущем. Все было вопреки, против течения. Многие не понимали, зачем мне нужно ехать в западную труппу, например, Марты Грэм, и почему я не танцую те или иные спектакли в больших академических театрах. Но я всегда четко понимала, чего хочу, никогда не мечтая праздно. Например, я точно знала, что просто грезить о «Болеро» Мориса Бежара невозможно, хотя я уже исполнила один из его спектаклей, была даже лично знакома с Бежаром. Но к «Болеро» нужно было прийти, пройдя многие ступени творчества.

Думаю, мне очень повезло, что мое становление и в целом весь творческий путь происходил на стыке XX и XXI веков. Я поучаствовала в определенных исторических этапах классического наследия. И очень горда этим. Так, мне посчастливилось исполнять лучшие спектакли советского периода, например, «Спящую красавицу» в редакции Сергеева, а затем Вихарева. Совсем недавно я выступила в новой редакции этого балета, сделанной Алексеем Ратманским. Я не ожидала, что вернусь к этому спектаклю, но мой путь вновь привел меня к нему.

Помимо того, что я прошла через определенную хронику редакций классических балетов, застала и глобальные изменения, происходящие в академических театрах. Например, это приход в Мариинский театр хореографии Баланчина, Форсайта, Килиана, Ноймайера, Роббинса. Все это укрепило во мне желание развиваться не только в классическом репертуаре. Я очень рада, что меня привело к современной хореографии не отрицание классики, как это было у Айседоры Дункан, например, или некая усталость, разочарованность от балета, наоборот, абсолютно органично и естественно я сама переплела в своей карьере два совершенно разных мира классики и современной хореографии.

Поэтому не могу сказать, что люблю больше - классику или современность. С большим удовольствием возвращаюсь к классическому репертуару, особенно после современных постановок. Когда я переполнена новыми ощущениями тела и эмоционального состояния, то могу привнести их в ту же Жизель и показать, что балет рождается здесь и сейчас на сцене. И в то же время в современной хореографии я уже давно прошла тот этап определенной ломки тела, когда оно становится другим, познавая новый стиль. Для меня важна ментальность того существования в мире хореографа и как я могу трансформироваться в нем. Именно поэтому мои классические спектакли становятся современными в понимании сегодняшнего дня.

Сейчас уже не могу сказать про себя, что я классическая балерина, которую вам будет интересно увидеть и в современном репертуаре. Нет. Все это существует во мне органично.