Забытые русские женщины Франции
В крипте Никольского храма в воскресенье, 23 февраля, прошла лекция о творчестве художника и писателя Марии Башкирцевой, а затем на русском кладбище Кокад возложение памятной таблички на могиле ее сестры, графини Дины Тулуз-Лотрек.
В Париже, в Люксембургском музее, есть статуя «Бессмертие». Скульптурная группа изображает молодого гения, умирающего у ног ангела смерти. Последний держит в руках табличку со списком великих людей, сошедших преждевременно в могилу, но уже покрывших себя бессмертием на Земле. Глаза гения устремлены в список. И среди восьми французских имен, начертанных в этом списке, стоит одно русское женское имя - «Мария Башкирцева».
Имя это подавляющему большинству образованных россиян неизвестно.
Да и во Франции, где девушка прожила короткую, но яркую творческую жизнь и создала значительную часть живописных работ, ее тоже помнят только искусствоведы.
И это несмотря на то, что одна из улиц Ниццы названа в ее честь, на старинном кладбище Пасси в Париже возвышается величественный мавзолей-часовня, в музее Орсе и в Лувре находятся ее работы.
Мария Башкирцева, прожив неполных 26 лет (1858-1884), оставила более 150 полотен, 200 рисунков, 35 пастелей и несколько скульптур, так как в последние годы жизни занималась под руководством знаменитого французского ваятеля Сен-Марсо.
Многие из работ были признаны шедеврами и украсили мировые галереи, включая Лувр, Орсе, Пти-Пале и Русский музей. К великому сожалению, часть работ была утеряна во время гитлеровской оккупации Украины, некоторые затерялись сегодня в частных коллекциях.
А Башкирцевой восхищались Валерий Брюсов, Велимир Хлебников, французский поэт Франсуа Коппе, писатели Анатоль Франс, Бернард Шоу, Симона де Бовуар, английский премьер-министр Уильям Гладстон.
Еще девочкой Мария проявила незаурядные способности. После развода мать вместе с Марией и младшим сыном Павлом уехали за границу и после 2-летнего путешествия по Европе - Вене, Баден-Бадену, Женеве - осели во Франции: сперва в Ницце, а потом в Париже.
Занимаясь с учителями, Мария за два года прошла пятилетний курс лицея, овладела несколькими европейскими языками, самостоятельно изучив латынь и древнегреческий, читала в подлинниках древних философов, любила французскую и русскую литературу, играла на фортепиано, гитаре, цитре и арфе, а кроме того, обладала редким по тембру и диапазону голосом - меццо-сопрано.
Училась в Академии живописи Родольфа Жулиана - единственной, куда принимали тогда женщин.
Как это ни удивительно, для большинства людей, даже знавших Марию лично, главным в творчестве Башкирцевой оказались не ее картины, долгое время остававшиеся недооцененными, а знаменитый дневник, ставший для многих читателей по своей обескураживающе дерзкой откровенности и в то же время возвышенности и глубине чем-то вроде хрестоматийной «Исповеди» Жан-Жака Руссо.
С 12 лет девочка ежедневно вела его на французском языке, заносила свои мысли и чувства, страстные мечты о славе, переживания по поводу первой полудетской влюбленности, а позже «сердца горестные заметы» - глубокие размышления о превратностях жизни и изнанке творчества.
Опубликованные матерью спустя 3 года после кончины Марии во Франции 106 тетрадок дневника стали настоящей сенсацией. Хлебников заклинал художников будущего «вести точные записи восхода и захода звезд своего духа». И добавлял: «В этой области у человечества есть лишь один дневник Марии Башкирцевой - и больше ничего».
Весной 1884 года она вела недолгую переписку с Ги де Мопассаном, надеясь в будущем доверить ему свой сокровенный дневник. Однако после «жизнерадостных» фривольностей, допущенных писателем в одном из писем, она прервала переписку.
Об этом и шла речь 23 февраля на лекции в крипте Свято-Николаевского собора Ниццы.
Руководители фонда «Возрождение памяти Марии Башкирцевой» супруги Николай и Татьяна Швец прибыли в Ниццу специально, чтобы возложить на кладбище Кокад утерянную ранее памятную табличку на могилу двоюродной сестры художницы графини Тулуз-Лотрек, урожденной Дины Бабаниной (1855-1914).
Там же была отслужена Лития. В организации мероприятия помог настоятель Никольского храма в Ницце протоиерей Андрей Елисеев.
Татьяна и Николай Швец в свое время были очарованы личностью своей землячки Марии Башкирцевой. Их родина - гоголевская Диканька, вблизи которой когда-то находилось имение Башкирцевых в Гавронцах, немного дальше - Черняковка, где прошло детство Муси, как ласково называли Марию родные. В 80-е годы Татьяна работала старшим научным сотрудником только что созданного историко-краеведческого музея в Диканьке. Основатель музея Дмитрий Гармаш один из первых в середине 1980-х начал воскрешать память о Марии Башкирцевой.
Николай и Татьяна Швец создали фонд и начали исследовательскую работу. Полотна Башкирцевой, ее фотографии, личные вещи, первые издания «Дневника» семья Швец разыскивала в России и во Франции и приобретала их для будущего музея.
Настоящей гордостью этой коллекции стало полотно «Молодая женщина, читающая «К вопросу о разводе» А. Дюма» (1880 г.).
Это первая работа Башкирцевой, представленная на Международном салоне в Париже.
Некоторые произведения художницы были куплены правительством для французских музеев и находятся в Лувре.
Руководители фонда мечтают построить музей им. Марии Башкирцевой на родине в Диканьке.
Но вернемся к рассказу Татьяны Швец о Марии Башкирцевой и ее сестре Дине Бабаниной.
Он был необычайно содержательным, дополнен выступлением знатока и коллекционера русского искусства профессора Рене Герра, иллюстрирован документальным фильмом Анны Шишко «Остаться в жизни» (2013), переносящим зрителя в те места, где когда-то жила, училась, путешествовала Мария.
После лекции в Никольском храме на русском кладбище Кокад установили пропавшую со временем и восстановленную фондом памятную табличку Дины Бабаниной на могиле мужа родной сестры матери Марии Башкирцевой Фаддея Сергеевича Романова (1821-1871), могила № 153. В той же могиле была похоронена сестра матери - Надежда (Надежда Степановна Бабанина-Романова, 1847-1910), но ее прах перенесли в мавзолей самой Марии Башкирцевой на кладбище Пасси.
В могилу № 153 похоронили и Дину Бабанину, дочь «дяди Жоржа» (Георгий Степанович Бабанин, 1831-1882), про которых Мария часто упоминает в своих дневниках. Полное ее имя - Доминика Георгиевна Бабанина (11 мая 1855 - 26 июля 1914). В других источниках - Евгения Егоровна Бабанина.
Будучи старше Марии на три года, Дина Бабанина всю жизнь прожила рядом с ней, была добрым ангелом, помогала во всем, находясь в тени ее яркого таланта и разносторонних дарований. О жизни Дины Бабаниной мы знаем не только из дневников Марии Башкирцевой, Дина была любимой моделью художницы. В музее Орсе хранится один из прекрасных портретов Дины, написанный пастелью.
Через год после смерти Марии, в 1885 году, Дина Бабанина вышла замуж за пожилого родственника - вдовца графа Александра Александровича Тулуз-Лотрека (российская ветвь этой семьи), став графиней Тулуз-Лотрек. Граф вскоре скончался, оставив Дине наследство и титул.
Графиня Тулуз-Лотрек была известна в высшем обществе Ниццы, держала салон, где собирались художники, писатели того времени. В этот салон наведывался Ги де Мопассан, когда приезжал в Ниццу навестить свою матушку.
Мария Башкирцева мечтала о высокой судьбе и бессмертии в искусстве. Сегодня, спустя сто тридцать пять лет после ее ухода, отрадно видеть, что память о ней жива. Конечно, не без помощи таких самоотверженных соотечественников, как Николай и Татьяна Швец, а также поклонников творчества Башкирцевой по всему миру.
Я уверена, без помощи Николая и Татьяны Швец мы не узнали бы о подробностях жизни и творчества Марии Башкирцевой, о ее сестре Дине Бабаниной, похороненной в Ницце.
А сколько еще неизвестных нам русских покоится на русском кладбище Кокад, и все они достойны нашей памяти.
Нина ПОПОВА