Русский театр и его наследие на Лазурном берегу

Русские имена на юге Франции - это не только аристократический XIX век и иммиграция XX столетия. До окончательного закрытия железного занавеса многие представители уже не русской, а советской интеллигенции смогли побывать во Франции, Германии и Чехии. В обход политических преград до 1937 года продолжался театральный диалог СССР с Францией, культурные связи двух стран, выступления, встречи - замечательный глоток свободы и европейской культуры, с которой многие граждане нового советского государства были знакомы еще до революционной перестройки.

Некоторые из них остались за границей, решив не возвращаться в стремительно меняющуюся страну, как Михаил Чехов и Фёдор Шаляпин. Другие вернулись, потому что не могли поступить иначе, или закончили свой путь во Франции по приговору судьбы, как Южин.
Александр Иванович Южин (князь Сумбатов) - замечательный актёр, драматург, директор Московского Малого театра. Во Франции, на Лазурном берегу, он бывал не раз в прошлой жизни. Вместе с Антоном Павловичем Чеховым азартно играл в казино Монако, отдавая должное французской кухне и винам, конечно же, встречался с представителями уникальной плеяды актёров и режиссёров старой России и Франции, о которых мировая культура сегодня вспоминает как о Золотом веке. Южин снова окажется во Франции в 1925 году, после серии тяжелых сердечных приступов. Александра Ивановича по рекомендации врачей отпустили вместе с супругой на лечение в Ниццу. Реабилитация проходила успешно, но Южин всё время волновался из-за оставленного в Москве Малого театра - буквально детища его жизни. Однако пришли и приятные новости, дошедшие до Лазурного берега: парижский театр «Комеди Франсе» собрался поставить пьесу Южина, которую он начал писать во Франции, «Рафаэль и Форнарина».
В декабре семья Сумбатовых вернулась в Москву, но теперь Александр Иванович уже не директор театра, а просто актёр. Он понимал, что состояние здоровья не допускает прежнюю нагрузку. Вскоре последовал новый сердечный приступ и жесткий приговор врачей: «Пациент безнадежен, ему осталось жить несколько дней». Неисправимый оптимист Александр Иванович умудрился обмануть и врачей, и судьбу. Он выжил. Снова лечение на любимом Лазурном берегу, работа над пьесой и предисловием к французскому изданию. Семья Сумбатовых снимала часть виллы Хризантем в Жуан-ле-Пен. Местные жители вспоминали, что на втором этаже у Сумбатовых в кабинете драматурга всегда были распахнуты окна в сторону моря. Александр Иванович умирать не собирался, он заказал себе три пары готового платья, весело удивляясь низким французским ценам. Только почему-то Южин очень боялся своего дня рождения. Он умер в день своего семидесятилетия - 17 сентября 1927 года - за письменным столом, закончив пьесу. По легенде, последнее его слово было «конец». Пьесы и жизни.
Советский новый театр одновременно привлекал и пугал французских театралов. С одной стороны - авангардное мышление, с другой - нарастающее закручивание политических «гаек» в СССР. Весной 1928 года Всеволод Эмильевич Мейерхольд (теоретик и практик театрального гротеска, создатель Биомеханики - небывалой системы обучения актёра) с женой Зинаидой Райх официально выехал за границу на отдых и лечение. Главной задачей Мейерхольда было договориться о гастролях его театра во Франции. Узнав о его передвижениях и встречах, включая директора театра «Одеон» Фермьен Жемье, недавно созданная организация Главискусство закидала его устрашающими телеграммами с требованием прекратить недопустимую деятельность и вернуться домой. В противном случае они грозились распустить его театры. А еще на «красного режиссера и большевистского шпиона» во Франции ополчилась вся русская эмигрантская пресса. Единственный, кто открыто защищал Мейерхольда, был художник Юрий Анненков. Все же после Парижа и Виши и многочисленных просьб продлить время нахождения за границей из-за плохого самочувствия Всеволод Мейерхольд и Зинаида Райх добрались до Ниццы. Наконец-то перед ними бирюзовое море, чудный воздух, покой. Им действительно удалось отключиться, прийти в себя. Французская Ривьера очередной раз помогла восстановить душевное равновесие гостям из далекой и беспокойной России. После отдыха на Лазурном берегу Мейерхольд вернулся в Москву и даже добился от властей разрешения на заграничные гастроли. В 1930 году его театр побывал в Париже и Берлине с колоссальным успехом. В немецкой столице Всеволод Мейерхольд встретился со старым другом Михаилом Чеховым, пытавшимся уговорить его не возвращаться в Советский Союз, предвещая будущее Мейерхольда.
«Я всегда, с гимназических лет носил в душе революцию и всегда в крайних максималистических формах. Наверно, конец мой будет таким, как Вы говорите. Но я вернусь. Из честности», - ответил Всеволод Эмильевич Михаилу Александровичу.
Всеволод Мейерхольд, Михаил Чехов, Федор Шаляпин, Александр Южин... Но прежде всего французскую театральную прослойку в 20-30-е годы прошлого века завораживала легенда великого театрального реформатора Константина Станиславского. Как же создателю Художественного театра в Москве удалось отставить в сторону священный для французского театра авторский текст, превратив его просто в некое сырье для творца-режиссера, создающего на сцене нечто абсолютно новое с помощью невероятных синтетических актеров?!
Константин Сергеевич Станиславский (К. С. Алексеев) всегда утверждал, что свою страсть к театру он - сын крупного промышленника и дочери купца первой гильдии - унаследовал от французской бабушки, парижской актрисы Мари Варле. Талантливый актер, режиссер, педагог и создатель актерской системы по сей день популярной во всем мире.
Константин Сергеевич много раз бывал во Франции и с гастролями, и на отдыхе. Во времена Советского Союза он впервые оказался на Лазурном берегу в связи с печальными обстоятельствами. На юбилейном вечере МХТ с ним случился сердечный приступ, после которого врачи категорически запретили ему выходить на сцену. Лечение в Германии ему почти не помогло, и семья (жена Мария Петровна и дочь Кира) отправились в Ниццу. В декабре 1928 года они прибыли на виллу Д'Овер, принадлежащую итальянской семье. Место им нашел и все организовал Дягилев. Вскоре два верных поклонника Художественного театра - Фермен Жемье (директор «Одеона» и глава международного театрального фонда) и актер Сандро Моисси попросили об «аудиенции» и прибыли на виллу засвидетельствовать свое почтение гению реформации.
Постоянным гостем на вилле Д'Овер у Станиславского стал близкий друг Федор Шаляпин, с которого Константин Сергеевич буквально списал своего идеального актера в книге «Работа актера над собой», начатой на Лазурном берегу. Шаляпин шутил, что его обокрали! Константина Сергеевича часто видели на службе в церкви Николая Чудотворца.
В светской жизни русского общества он не участвовал, но зорко следил за новостями, особенно театральными. А у себя на вилле он принимал всех, не разделяя гостей на своих и чужих: Шаляпина, Прокофьева, Рахманинова, художника Роберта Фалька (бывшего зятя Станиславского). Константин Сергеевич много работал над книгой и постановкой «Отелло». Увы, пьеса провалилась на сцене МХТ. Ее поставили еще до возвращения Станиславского в Москву, не внеся те поправки, которые он послал из Ниццы. Праздник возвращения был омрачен, но Константин Сергеевич поправился. Хотя хорошо понимал, что на сцену он больше никогда не сможет выходить.
Еще раз семья Алексеевых оказалась в Ницце в 1933-1934 гг. после Парижа. В это время уже была в печати его книга на французском языке «Моя жизнь в искусстве». Предисловие в ней написал Жан Кокто. Снова почти сразу по прибытии на виллу появился у них в гостях Федор Шаляпин и уговорил семью Константина Сергеевича отправиться в Оперу Монте-Карло, чтобы послушать его партию в «Севильском цирюльнике». Примчался из Италии неугомонный Сандро Моисси на красном автомобиле, восхищая и пугая окружающих. В Ницце они всей семьей встретили Новый 1934 год и отметили день рождения Константина Сергеевича...
Сколько же славных русских имен вписано в книгу гостей Лазурного берега! Всемирно известных и давно забытых. Впрочем, возвращаясь к напутствию великого творца новой эстетики сценического искусства Константина Станиславского, согласимся, что «на сцене не бывает больших и маленьких ролей. Как и в жизни. Каждый человек ценен».
Екатерина ВЕРЕШ