Литературный «Оазис» Ривьеры

...В номере второго этажа дописывает пьесу «Три сестры» Чехов. За обеденным столом встречаются и беседуют вице-консул Юрасов и режиссер Немирович-Данченко. Заказывает чашку чая профессор Ковалевская. А вот - желчный сатирик Салтыков-Щедрин, провожающий внимательным взглядом хозяйку отеля...

Есть в Ницце такой уголок, где словно оживают духи прошлого. Спрятанный в квартале музыкантов небольшой отель, бережно сохранивший уникальные истории о своих именитых постояльцах. В течение нескольких десятилетий XIX века Pension russe - отель «Оазис» - был центром интеллектуальной и культурной жизни города.

У вокзала, среди садов...
1860 год - особенный для Ниццы, для всего побережья, для Франции. Король Сардинии Виктор Эммануил II в вознаграждение за присоединение к его королевству Пармы, Тосканы, Модены и Романьи уступает Франции Савойю вместе с Ниццей. Город, где родился великий итальянец Гарибальди, внезапно оказывается французским; правда, видимость «народной воли» соблюдена - жители высказываются за присоединение к Франции, да и экономическая выгода очевидна. Ее первый показатель - туристический бум.
Именно этот период - десять лет от 1860 года до начала «бель эпок» знаменует рождение и развитие новой Ниццы: из небольшого, в основном сельскохозяйственного, сардинского местечка она становится одним из притягательных центров зимнего туризма, крупным городом с дорогими отелями, большим вокзалом, широкими бульварами, казино и ресторанами. Побережье привлекает аристократию, климат Ниццы объявлен целебным, идет активное строительство и благоустройство. О том, какими темпами развивался город, лучше всего говорит количество отелей: если в 1862 году их всего лишь 35, то уже к 1900 году - 130.
В том самом историческом 1860-м и строится отель «Оазис». Он с самого начала - вне моды на «роскошное и большое». Даже выбор места кажется странным - что за фантазия строить отель так далеко от центра? Однако первая владелица «Оазиса», Наталья Данилова, похоже, знала, что делает. Уже через несколько лет в том районе начнется строительство железнодорожного вокзала, а значит, отель будет пользоваться спросом...
В октябре 1864 года акционерное общество «Компания железных дорог Парижа, Лиона и Средиземноморья» (Compagnie des chemins de fer de Paris à Lyon et à la Méditerranée (PLM) торжественно открывает вокзал в Ницце.
Однако рядом с восторженными репортажами о новых поездах между Марселем и Ниццей в местных газетах моментально появляются и... возмущенные письма. Нисуазцы сетуют на чрезмерную удаленность вокзала - он «где-то на окраинах», путешественники тоже недовольны: добраться до центра с чемоданами через «узкие улочки и все эти разросшиеся сады» - задача непростая. Зато русская хозяйка «Оазиса» - в безусловном выигрыше: отель процветает, гостей с каждым годом все больше, и вскоре Pension russe становится точкой притяжения для именитых соотечественников.
Постояльцы - так называемый «средний класс», буржуа и интеллигенция: профессура, представители богемы, чиновники и предприниматели средней руки. Квартиранты остаются в пансионе на день, на неделю, на несколько месяцев, бывает и так, что комнату арендуют на год и даже больше. К середине 1860-х годов «Оазис» хорошо известен среди отдыхающей публики, он славится не только уютом и чистотой, но и кухней.
Поэт Федор Тютчев в Ниццу приезжает осенью 1864 года: всего несколько месяцев назад, в августе, он похоронил возлюбленную - Елену Денисьеву. Роковая страсть всей его жизни, женщина, самоотверженно любившая его, несмотря на разницу в возрасте и презрение света из-за романа с женатым мужчиной, - Денисьева умерла после третьих родов. Здесь, в Ницце, поэт думает найти утешение, забыть о терзавшем его горе.
Несколько раз приходит он в «Оазис» - и ради того, чтобы увидеться с соотечественниками, и потому что все так хвалят повара. Хозяйка отеля Наталья Данилова, разумеется, знает о трагедии в жизни поэта. Она пытается разговорить Тютчева, отвлечь - но напрасно. В один из вечеров поэт неожиданно уходит посреди общего разговора. Его провожают сочувственные и недоуменные взгляды постояльцев. Возможно ли, что в тот самый вечер и появится самое пронзительное из всех стихотворений, посвященных Ницце?
О, этот Юг, о, эта Ницца!
О, как их блеск меня тревожит!
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет - и не может.
Нет ни полёта, ни размаху -
Висят поломанные крылья,
И вся она, прижавшись к праху,
Дрожит от боли и бессилья...

«Французская цивилизация борется с итальянскою...»
Бывший вице-губернатор Твери и Рязани Михаил Салтыков хорошо известен русским читателям - он пишет под псевдонимом «Николай Щедрин», его «Губернские очерки» и «История одного города» расходятся на цитаты; едкий сатирический дар вызывает восхищение, его произведения называют «обличительной литературой» - и действительно, никто не в состоянии так безжалостно высмеять взяточничество, злоупотребления и чиновничье лицемерие, как Салтыков-Щедрин.
Он приезжает в Ниццу осенью 1875 года; его мучает ревматизм, он надеется, что на юге станет легче. Поначалу Ницца ему не нравится - «город нечистоплотный, гулять негде», а чтобы посмотреть «культурную публику», надо ехать в Монте-Карло.

Из письма М.Е. Салтыкова-Щедрина Е.И. Якушкину, 31 января 1876. Ницца
«Пресловутые апельсинные сады не что иное, как огороды, которые поливают разжиженным человечьим калом, отчего по всему городу воняет поносом. Французская цивилизация борется с итальянскою: днем дерьмо чистят, а за ночь опять все тротуары усеяны кренделями».
Сначала Щедрин живет в дорогом и «холодном» отеле «Виндзор», но вскоре переезжает в «Оазис». Кстати, рекомендует ему этот отель Евгений Пеликан - вице-директор медицинского департамента Министерства внутренних дел Российской империи. Пеликан тоже не раз бывал в «Оазисе», сохранил о нем самые лучшие воспоминания - и уже спустя несколько дней в Ницце Салтыков-Щедрин переезжает в «Русский пансион». О своих впечатлениях пишет другу - литературному критику Павлу Анненкову:

Из письма Салтыкова-Щедрина П.В. Анненкову, 30 октября 1875 года, Ницца
«Поселился я здесь довольно удобно, хотя и в захолустье. Нашел здесь Тамбовскую губернию в первобытном виде. Хозяйка у нас русская, г-жа Данилова, которая, по преданию, называет служанок «девками». Это очень мне понравилось. Я не знаю истории этой женщины, она не рассказывает, но что-то, должно быть, скрывается в ее прошлом. За пансион я плачу 50 франков в сутки и имею очень порядочный домашний обед. По временам хозяйка украдкой ездит в Монтекарло и проигрывается там. Очень может быть, что в какой-нибудь прекрасный день она и совсем пропадет. Не слыхали ли Вы чего-нибудь об этой женщине, живя в Ницце?»
Соотечественников в Ницце столько, что общаться с французами писателю почти и не приходится, даже бытовые зарисовки Щедрина из Ниццы - о русском обществе и русской специфике.

Из письма М.Е. Салтыкова-Щедрина А. Н. Еракову, 21 декабря 1875. Ницца
«На днях я здесь слышал на улице: ах, кляп те в рот, хоть караул кричи! Это один из соотечественников, не знающий ни слова по-французски, ругался. Извозчик с час его кружил, а он ничего ему, кроме: иси! - сказать не может. И с таким-то суконным языком ездит по городу, квартиры ищет».
Почитатели писательского таланта Салтыкова-Щедрина обнаруживаются и здесь: несколько раз хозяйку просят «познакомить со знаменитым Щедриным», но всякий раз он категорически отказывает. Наталья Данилова пробует его уговаривать, рассказывает, как весело можно проводить время в Ницце - но самого писателя ее описания только злят, в письмах появляются язвительные оценки: «Темперамент этого департамента совершенно блядский; сюда стекаются все разбогатевшие жулики и хвастают бриллиантами»; «перед глазами моими происходит вечный храмовый праздник, глупый, напоминающий нелепую оргию». Соотечественники ничуть не лучше: «Я задался мыслью изобразить жизнь русских культурных людей за границей, - пишет он своему приятелю, русскому поэту Николаю Некрасову. - Но вот беда: идеи в этой жизни нет никакой, одно бесцельное шатание с клеймом культурности на челе или скорее на заднице».
К концу XIX столетия «Оазис» процветает - но, несмотря на это (а может, именно поэтому), Наталья Данилова продает прибыльное предприятие. Новую хозяйку зовут Вера Кругополева, и она достойно продолжает традиции своей предшественницы. Адрес отеля русские постояльцы передают знакомым, рекомендуют друзьям, собирающимся в Ниццу, ручаются за уют и отличную кухню. Именно по такой рекомендации сюда приезжает один из хорошо известных в Европе русских писателей - Антон Чехов. Он уже бывал в Ницце, останавливался в дорогом прибрежном Beau Rivage. Но сейчас он здесь надолго: чахотка прогрессирует, доктора прописали морской воздух. Кстати, вплоть до Первой мировой войны Лазурный берег считался одним из центров лечения туберкулеза. И вот один из его знакомых - Николай Лейкин, издатель петербургского юмористического еженедельника «Осколки» - посоветовал Чехову «Русский пансион». Чехов приезжает в «Оазис» вместе с Василием Соболевским, редактором и издателем газеты «Русские ведомости». Отсюда писатель отправляет сестре сообщение: «Мой новый адрес для писем: France, Nice, Pension Russe».

«Знаменитый русский романист...»
Русские печатные издания того времени пристально следят за «европейскими каникулами» соотечественников. К тому же у Ниццы длинный шлейф «русской истории», там то и дело появляются самые высокопоставленные лица - сегодня мы бы назвали их «селебрити». Не остается незамеченным и чеховский вояж.

Из «Петербургской газеты» от 21 октября 1897 года:
«В Ниццу уже наехало порядочно русских. Между прочим <…> известный писатель Ант. Павл. Чехов, здоровье которого значительно улучшилось».
Имя писателя появляется и во французских СМИ:

Из газеты Messager Franco-Russe от 24 ноября 1897 года: «Молодой и знаменитый русский романист Антон Павлович Чехов некоторое время является нашим гостем. От имени многочисленных почитателей, которых этот блестящий писатель уже имеет во Франции, мы желаем ему приятного пребывания у нас».
Пребывание Чехова в Ницце, судя по его письмам, действительно было приятным, и немалую роль сыграл здесь «Оазис».
«Этот пансион содержит русская дама, кухарка у нее русская, и щи вчера подавали русские, зеленые», - сообщает он сестре в конце сентября. А чуть позже - другу и критику Алексею Суворину - опишет место своего пребывания более подробно:

Из письма А.П. Чехова критику А.С. Суворину, 1 октября 1897 года:
«В Ницце я живу в русском пансионе. Комната довольно просторная, с окнами на юг, с ковром во весь пол, с ложем, как у Клеопатры, с уборной; обильные завтраки и обеды, приготовляемые русской поварихой (борщ и пироги), такие же обильные, как в hôtel Vendôme, и такие же вкусные. Плачу по 11 фр. в день».
Правда, с 11 франками вышла странная история: спустя несколько дней Антон Павлович вдруг выяснил, что 11 франков Вере Кругополевой платит почему-то только он. С остальных она берет только 9. Писатель переговорил с хозяйкой - она снизила ему плату на франк.
В ноябре начинается высокий сезон, в Ниццу съезжается аристократия, на улицах играет музыка. Чехов - в отличие от Салтыкова-Щедрина - вовсе не чужд увеселениям, он много гуляет, бывает и на вечерах. Общее ощущение культуры завораживает писателя: «культура прет здесь из каждого магазинного окошка, из каждого лукошка; от каждой собаки пахнет цивилизацией», - замечает он в одном из писем.
Весной в «Русском пансионе» случился массовый наезд «игроков»: сюда приехали страстные поклонники рулетки и карт. Первыми прибыли князь Сумбатов и Игнатий Потапенко, писатель-прозаик, близкий друг Чехова. Сегодня, к слову сказать, эту фамилию знают разве что литературоведы, да и то не все - а в 1890-х годах Игнатий Потапенко считался едва ли не «главным русским писателем»: он был популярнее Льва Толстого и заслуженно признавался самым плодовитым из всей писательской среды. Критики нередко сравнивали «унылые» произведения Чехова с оптимистичными - Потапенко, всегда в пользу последнего.
В Ниццу Игнатий Потапенко приехал подобно герою Достоевского - с «системой», которая должна была обеспечить ему гарантированный выигрыш в игорных залах Монте-Карло.

Из письма А.П. Чехова М. Чеховой, 4 марта 1898 год, Ницца:
«Южин приехал, чтобы выиграть в рулетку несколько сот тысяч на постройку театра; Потапенко приехал, чтобы выиграть миллион. Южин одет с иголочки, у Потапенки же взлохмаченный вид. Играют каждый день, и пока до миллиона еще далеко, очень далеко. Южин проиграл уже 7 тысяч (это секрет, никому не говори в Москве), а Потапенко выиграл только 50 фр. Очень забавно смотреть, когда они играют».
Но спустя всего несколько дней и сам Чехов вновь уступает демону азарта. Целые дни он проводит в казино, вечерами вместе с Южиным и Потапенко они обсуждают «систему» и «верную стратегию» выигрышей. О тех днях остались подробные воспоминания Игнатия Потапенко, которые помогают увидеть Антона Павловича Чехова с совершенно неожиданной стороны.

Из воспоминаний Игнатия Потапенко «Несколько лет с А.П. Чеховым»:
«И вот он - трезвый, рассудительный, осторожный - поддался искушению. Мы накупили целую гору бюллетеней, даже маленькую рулетку, и по целым часам сидели с карандашами в руках над бумагой, которую исписывали цифрами. Мы разрабатывали систему, мы искали секрет. ... Кто из знавших его поверит, что в нем жил азарт?..»
Благодаря своей собственной «системе» Чехов выигрывает несколько сот франков. И после этого... решительно и навсегда останавливается. По воспоминаниям Потапенко, он «твердо заявил, что с рулеткой покончено: и действительно, после этого ни разу больше не поехал туда».
Был в отеле и еще один знаменитый гость - Владимир Ленин. Он останавливался здесь в 1911 году. И - как ни странно это прозвучит - во многом из-за него закончилась блестящая эпоха «Русского пансиона». После Октябрьского переворота в России некому стало приезжать на Лазурный берег, теперь Франция полнилась не легкомысленными отдыхающими и не знаменитостями, а нищими эмигрантами; бывшие аристократы искали работу шоферами или швейцарами...
А что же остров русской культуры, знаменитый «Оазис»? Почти столетие отель переходил из рук в руки, менял хозяев, работал как стандартный bed and breakfast, и казалось, славные дни «Русского пансиона» навсегда остались в прошлом. И только несколько лет назад все вдруг изменилось.«Оазис» как будто ожил. С бережным отношением к прошлому, ища подсказок в старых письмах и фотографиях, отелю вернули его уникальную атмосферу.
И появился портрет Чехова над камином.И новая хозяйка Александра предлагает гостям те самые блюда, что так любили русские писатели и художники: щи на барашке, борщ, котлеты, пирожки и пельмени.
И литературные и музыкальные вечера возродились в «Оазисе»: сегодня здесь вновь звучат имена Чехова, Тютчева, Салтыкова-Щедрина. Здесь проходят самые интересные русскоязычные лекции Лазурного берега - в «Оазис» приходят, чтобы поговорить о Пикассо и Дягилеве, о Камю и Пушкине, о литературе, истории, искусстве. Сюда приезжают играть пианисты и скрипачи, здесь встречаются все, кто хочет быть в гуще интеллектуальной жизни современной Французской Ривьеры.
Так давно забытый Pension russe ожил - и вернул себе былую славу...

Светлана МЕТЕЛЁВА

Контакты:

Hôtel L’Oasis & Restaurant L’Oasis Gourmet
23, rue Gounod, Nice
+33 4 93 88 12 29
www.instagram.com/oasisgourmet.nice
www.instagram.com/hotelniceoasis