Мать Мария, ее дети, ее друзья

Елизавета, в девичестве Пиленко, а по второму мужу Скобцова в подростковом возрасте потеряла отца и отвернулась от Бога. В зрелом возрасте, потеряв ребенка, она к Нему вернулась и изменила свою жизнь. Между этими двумя трагическими событиями был поэтический и прозаический опыт, общение в литературных кругах, развод, революция, комиссарство (несмотря на антибольшевистские взгляды) и за это арест и суд при белогвардейцах, второй брак и эмиграция.

После смерти младшей дочери она, и до того неравнодушная и социально активная, решила, что смысл ее жизни - «быть матерью всех, кто нуждается в материнской помощи, охране, защите...»
Она помогала эмигрантам, организовала в Париже приют, где вместе с ней о тех, кому трудно, заботились ее дочь и сын. Через несколько лет приняла монашество, получив имя в честь преподобной Марии Египетской. А еще через несколько лет - получила известие о смерти старшей дочери, вернувшейся в советскую Россию.
Горе и потрясения не заставили ее опустить руки. Уверенная, что «путь к Богу лежит через любовь к человеку, и другого пути нет», она вся отдавалась служению другим. Вместе с близкими по духу людьми она основала благотворительную и культурно-просветительскую организацию «Православное дело», в которой словом и действием поддерживали всех, кто оказался в беде.
Когда Франция была оккупирована, ее приют стал убежищем для евреев, беглых военнопленных и антифашистов. Ее соратник священник Димитрий Клепинин крестил евреев, а тем, кто не был к этому готов, выдавал фальшивые справки о принадлежности к православному приходу, которые помогали избежать ареста и гибели. Сама мать Мария пробралась в одно из мест содержания евреев и смогла вывести оттуда четверых детей.
Многие участники «Православного дела» были арестованы. В феврале 1943 года в гестапо оказались мать Мария, ее двадцатидвухлетний сын иподиакон Юрий Скобцов и отец Димитрий Клепинин.
Мать Мария считала, что «человек может отказываться от любых из своих прав, но абсолютно не смеет отказываться от своего ближнего». Участники «Православного дела» придерживались той же позиции. На допросе священнику Димитрию предлагали выйти на свободу при условии, что он больше не будет помогать евреям, но он отказался.
Когда сама оказалась в концлагере, мать Мария не теряла силу духа. Даже после последней встречи с сыном, понимая, что, вероятно, им больше не придется увидеться, она продолжала подбадривать тех, кто был рядом с ней.
Юрий Скобцов и отец Димитрий погибли в лагере через год после ареста. По свидетельствам очевидцев, тридцатидевятилетний священник в конце жизни выглядел измученным стариком. Мать Мария пережила их на год и не дожила чуть больше месяца до конца войны. В конце жизни она была обессиленным живым скелетом.
Точно неизвестно, была ли она приговорена к газовой камере, добровольно пошла туда с напуганными женщинами или заняла место одной из них. Бесспорно одно, что до последнего она была рядом со страдающими и принесла себя в жертву, помогая принять им свой крест.
В 2004 году Константинопольский патриархат канонизировал монахиню Марию Скобцову, ее сына Юрия, священника Димитрия Клепинина и Илью Фондаминского.
Последний погиб еще до ареста всех остальных. Он, еврей, уезжал из Парижа и мог спастись, но вернулся, считая, что не вправе беречься, когда себя не берегут другие, в том числе мать Мария, которая была для него лучшим другом. По воспоминаниям, это был человек «редкостно отзывчивый к чужим страданиям». Еще в 1920-е годы он примкнул к христианству, но не был крещен - чувствовал себя недостойным. Только в лагере, в условиях приближающейся смерти, он крестился. Это уже не могло спасти ему жизнь, он сделал этот шаг с надеждой на спасение души.

«Победа над злом». Вышивка на лагерной косынке, сделанная матерью Марией в концлагере по мотивам гобелена из Байе к высадке английского десанта в Нормандии и с надеждой на близкую победу. Узники с риском для жизни доставали нитки, краски, иглу. И почти до самой смерти, уже совсем без сил, монахиня вышивала. Последняя ее работа - изображение Богородицы - осталась незавершенной.