Диалоги великих: знаменитый митрополит и русские писатели

2 декабря - память святителя Филарета (Дроздова), митрополита Московского.

Портрет митрополита Филарета (Дроздова) из книжного издания 1911 года

«Маленький, хрупкий, сведенный к простейшему выражению своего физического существа, но с глазами, полными жизни и ума, он непобедимой высшей силой господствовал надо всем, что происходило вокруг него», - таким увидел поэт Федор Иванович Тютчев митрополита Филарета (Дроздова) на праздновании 50-летия его архиерейского служения. Один из образованнейших людей своего времени, заставший пять царей, имевший огромное влияние не только на религиозную мысль и жизнь, но и на русскую культуру, он много читал и живо реагировал на прочитанное. Но не как жесткий критик и цензор, а как ведущий диалог оппонент, желающий не переспорить, а наставить.
***
Оду Гавриила Романовича Державина «Бог» иногда называют началом русской классической литературы. Но через почти тридцать лет после нее поэт написал еще одно масштабное богословско-философское произведение - оду «Христос». Личное размышление о соединении в Спасителе двух природ - божественной и человеческой - вызвало немало вопросов у церковной цензуры, которая требовала текст переделать. Державин не соглашался. Выход из ситуации нашел архимандрит Филарет, тогда ректор духовной академии. Ода была опубликована с примечаниями, отсылающими читателя к Священному Писанию.
***
Но не всегда святитель бывал так благосклонен. Он безошибочно чувствовал внутреннее состояние автора, и если видел, что его духовный и творческий поиск шел не по тому пути, считал нужным оградить читателя, чтобы и тот не запутался. Так об уже давно изданных произведениях Дениса Ивановича Фонвизина «Послание к слугам моим» и «Поучение в Духов день» он отзывался критически, видя в них кощунство, насмешки и вред для веры. Интересно, что митрополит Филарет, не имея возможности побеседовать с уже давно умершим автором, признавал возможность написания этого «с доброй целию, чтобы удержать простой народ от пьянства». Но опасность видел как раз в том, что предназначены эти сатирические тексты были для «людей, мало просвещенных», а вместо просвещения только еще больше погружали их в бездну различных пороков, с которыми как раз и хотел бороться автор.
***
А вот в Николае Васильевиче Гоголе, даже не соглашаясь с написанным, митрополит Филарет видел стремление к Богу и утверждал, что хоть тот во многом заблуждается, все же «надобно радоваться его христианскому направлению». Святитель имел огромное влияние на писателя. Совсем незадолго до смерти тот через графа А. П. Толстого хотел, но не смог передать митрополиту свои рукописи - с просьбой определить, что стоит печатать, а что нет. Сложно сказать, стал бы святитель цензором. Но известно, что у него какое-то время после смерти писателя находилась последняя книга Николая Васильевича - «Размышления о Божественной Литургии», и он сам хотел внести в нее правки.
***
Самая же известная литературная дискуссия на тему веры произошла у митрополита Филарета с Александром Сергеевичем Пушкиным. Удивительно, но святитель вступил в переписку с автором кощунственных стихов, ожидавшим суда! Он не просто ответил на пушкинское стихотворение, он сделал это в поэтической форме.
Весной 1828 года Пушкин написал:
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Стихотворение датировано днем рождения поэта. Наверняка, тоску на него наводили в том числе и мысли о предстоящем разбирательстве по делу о «Гавриилиаде», сатирическо-пародийном произведении, обыгрывающем сюжет Евангелия и написанном еще в Лицее или сразу после него. Юношеская «шалость» обернулась большими проблемами, и наказание за нее грозило серьезное. Поэту все казалось бессмысленным, бесцельным, и в стихотворении он задавался вопросом, кто же «враждебной властью» создает в нас бурю эмоций, сомнений, страстей?
Митрополит Филарет не прошел мимо этих размышлений, а дал разъяснения по каждой строчке, оспаривая каждую фразу:
Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога нам дана,
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена.
Он объяснял, что мы сами «своенравной властью» пробуждаем зло, но всегда можно обратиться к Богу, и тогда могут быть и «сердце чисто», и «светел ум».
Разбирательство по делу о «столь же постыдной, как и преступной» шалости, как теперь уже воспринимал поэт, вскоре было прекращено - не без вмешательства царя, к которому он лично обращался с раскаянием. И, казалось бы, Пушкин мог забыть и об этой неприятной истории, и о своих переживаниях, и об ответе митрополита на его «скептические куплеты». Но в 1830 году он в продолжающем эту беседу стихотворении поблагодарил святителя:
Твоим огнем душа согрета
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном ужасе поэт.
Еще при жизни «с высоты духовной» митрополит протянул руку мечущемуся поэту, и тот прислушался к его словам. Прислушаемся и мы к голосу святителя, призывающему каждого из нас в трудный час, в час уныния обратиться к Богу и верить, что, как после ночи всегда бывает рассвет, так после скорби всегда приходит радость.