Блошиные рынки и мои интерьеры

Воспоминания историка моды и коллекционера Александра Васильева

Оказавшись впервые в Париже в 1982 году, я, конечно же, представить не мог, где в этом городе находятся блошиные рынки. Единственный блошиный рынок, который я видел до того в детстве, был Кальварийский рынок в Вильнюсе, который я посетил лет в 10 вместе с моей тетей, кабаретной певицей-любительницей Галиной Фоминичной Гулевич-Пекарской. Париж мне был топографически незнаком. Но в одну из суббот лета 1982 года, совершенно случайно, в маленьком скверике близ станции метро «Мутон Дюверне», на авеню дю Мэн, обнаружил весьма необычную картину. На расставленных козлах, образуя столы, лежали длинные доски, а на них были разложены зонтики, фарфор, книги, картины, украшения, платья… Назвать полноценным рынком эту небольшую ярмарку было довольно сложно, тем не менее я как завороженный ходил между рядами прилавков и мечтал скупить все! Меня поразило, что пару кресел XVIII века с вышивкой ручной работы продавали всего за 5 тысяч франков. А сегодня одно такое кресло не купишь даже за 5 тысяч евро. В тот день я приобрел портретную фотографию княжны Щербатовой. Это была моя первая покупка в Париже. Именно там я и познакомился с парижской антикваршей русского происхождения Натали Оффенстадт.

Помнится, она мне сказала:

- Молодой человек, если вы так увлечены стариной, почему бы вам не посетить наши самые главные блошиные рынки?
- Это какие же? - растерялся я.
- Это рынок Ванв, рынок Клиньянкур и рынок Монтрей.

Все эти рынки резко отличались друг от друга: по типу товаров, их качеству и, конечно же, ценам.

У каждого любителя старины был свой фаворит. Мой любимый рынок - Ванв. Даже живя в 11-м квартале Парижа на правом берегу Сены в турецком районе на улице Жан-Пьер Тамбо, я посещал именно его, несмотря на то, что дорога занимала около часа.

Шли годы. Муниципалитет Парижа в 1990 году и лично супруга мэра Бернардет Ширак, после моего первого участия в выставке во Дворце Галлиера и в Музее современного искусства, предложили мне переселиться в муниципальную квартиру. Они были очень заинтересованы в сохранении моей коллекции в Париже. Располагалось новое жилье на севере города на Порт-де-Пантен. Я решительно отверг этот вариант - квартира располагалась на первом этаже и была слишком маленькой, чтобы вместить мою тогда уже довольно объемную коллекцию.

- Вы с ума сошли?! Вы отказываетесь от муниципального жилья в Париже? - возмутилась чиновница из мэрии. - Вам больше никогда ничего не предложат!
- Предложат, - невозмутимо возразил я. Я это чувствую. Интуиция меня не подводила и ангелы небесные были всегда у меня за спиной.

Не знаю, откуда во мне возникла такая уверенность, но я оказался прав - вскоре мне предложили другой вариант. Причем в 15-м квартале, недалеко от Порт-де-Ванв! Первое, о чем я подумал, увидев свою компактную трёхкомнатную, но такую красивую квартиру в стиле ар деко: «Я нахожусь рядом с рынком! Боже! Сколько я там всего накуплю и какая экономия на такси!» Кроме того, это место - Порт-де-Ванв - для меня было связано с именем Марины Цветаевой. В годы эмиграции она жила именно там, прямо за блошиным рынком. Нисколько не сомневаюсь, что нужда заставляла и ее приторговывать здесь личными вещами, увезенными в 1922 году из России.

Как и все другие блошиные рынки Парижа, Ванв работает только по выходным. Открывается он рано - в 7 утра, а закрывается в полдень. Особенно ленивые туристы, подъезжая к 12:00, попадают лишь на шапочный разбор. Принцип продажи все тот же - прилавки в виде досок на козлах, а на них товар. Продавцы - всегда профессионалы своего дела. На протяжении рабочей недели от выходных до выходных они с высунутыми языками отслеживают торги на маленьких французских аукционах или собирают товар во время наследственных распродаж, сметая ящиками фарфор, книги, одежду, украшения… Затем добычу необходимо рассортировать, а на каждую вещь повесить ценник.

Только на рынке Ванв можно встретить русских торговцев. Я знаю минимум четверых. Один из них - знаменитый Александр Ельчанинов, сын православного священника, семья которого в 1918 г. прибыла в Париж из Константинополя.

Каждый из продавцов имеет свою специализацию. Один, к примеру, торгует исключительно наружной рекламой - вывесками старинных кафе, парикмахерских, заправочных станций… Другой - только фарфором. Третий - шкатулками, коробками и футлярами. Четвертый - кружевом и шелковыми лентами. Есть парижанка, которая продает только веера. Есть японка Киоко, специализирующаяся на вышивках XVIII века. Ну и, конечно, на Ванв множество букинистов, а также знатоков живописи, гравюр, графики, фотографий… Такое разделение, безусловно, облегчает поиск.

Один из моих любимых продавцов - барон Эруан де Фланге - очень стройный, усатый француз, одетый всегда в подлинные костюмы 1910-х - 1920-х годов. Его милейшая супруга Франсуаза предпочитает наряжаться в стиле 1940-х годов. В их бутике на Порте де Клиньянкур царит совершенно образцовый порядок, весь товар отсортирован самым тщательным образом и разделен по категориям. Поэтому на рейле с платьями 1920-х годов вы не найдете ничего другого, кроме этих самых платьев. На другом рейле будут висеть только сюртуки, на третьем - сплошь театральные костюмы. Все это Эруан приобретает здесь же, на рынке Ванв, обходя его со своим огромным рюкзаком. Перепродает гораздо дороже. За что же надбавка? - спросите вы. За его дар увидеть эпоху в простой вещи, за отбор, сделанный за вас. Поэтому многие коллекционеры или художники по костюму целенаправленно идут к барону де Фланге каждый со своим вопросом.

- Есть ли у вас в продаже нормандские чепчики?

Барон поставит перед вами ящик с нормандскими чепчиками, каждый из которых он выудил на развалах у своих коллег. Только у тех чепчик еще попробуй откопай, а тут вон их сколько лежит перед тобой - полная коробка, только покупай.
Я часто приобретаю у барона кокошники русских эмигрантов.

- Что из кокошников поступило? - спрашиваю.
- Вот, пожалуйста. Кокошники 1930-х годов балерины Императорского Мариинского театра Юлии Седовой, которая в Ницце держала собственную балетную школу «Александрино», - отвечает он.

Есть еще один прилавок, куда я непременно подхожу, оказываясь на рынке Ванв. В нем торгуют старинными бусами, бисером и стразами, произведенными до 1960-х годов. Если в мои руки попадает диадема в стиле ар деко с двумя-тремя выпадами, именно в этом бутике я нахожу стразики той же эпохи и той же огранки, которые не будут предательски блестеть и выделяться на фоне остальных. То же самое со сценической тиарой танцовщика Сержа Лифаря. Со временем она растеряла несколько искусственных жемчужинок и выглядела не совсем опрятно. Я восполнил эту утрату аутентичным искусственным жемчугом.

Конечно, таких коллекционеров, как я, в мире не так много, но этот магазинчик не страдает дефицитом покупателей, его основные клиенты - китайцы и японцы - производители ювелирных украшений. Они разбирают стразы, бисер и жемчуг буквально в промышленных масштабах.

Товар все время обновляется и пополняется. Владельцы бутика неустанно колесят по европейским городам и выкупают содержимое целых складов, где десятилетиями хранились бусины, бисер, стразы... Такие склады существуют, и их немало. Ни один русский человек этого не поймет - как это, склады с бисером? Ведь мы жили в эпоху дефицита и никогда не поверим, что где-то в Перми или Ижевске можно отыскать магазин со старинными блестками. Или что в Караганде продается старинный жемчуг. Знаем априори - нет, потому что дефицит лишил нас мечты.

Точно так же нигде в России вы не встретите магазина с ни разу не открытыми флаконами духов 1910-х, 1920-х, 1930-х годов.

А на блошином рынке в Лионе такая лавочка имеется. Хозяйка в свое время приобрела большой парфюмерный склад в одном из водных городков Франции. Таких очень много в районе Виши. Почему именно там? Дело в том, что в начале прошлого века водные курорты считались невероятным люксом. Состоятельная публика лечилась минеральной водой - ее пили, в ней купались...

А в перерывах между процедурами ходили по магазинам и скупали модную одежду, дорогую бижутерию, парфюм. От каждого обанкротившегося в свое время бутика остался подпол с нераспроданными запасами товара.

Или взять, к примеру, желатиновые блестки 1920-х годов всех форм и размеров, так часто необходимые для реставрации платьев. Я покупаю их в Париже в магазине «Братья Фрид».

Посетители моих выставок часто восхищаются: «В каком хорошем состоянии экспонаты у Васильева!» Просто я знаю, чем восполнить реставрацию, и никогда не пользуюсь современной фурнитурой. Если где-то не хватает трех блесток 1920-х годов, это будут подлинные блестки этой эпохи. Я никогда не внедрю в старинное платье чешский или японский бисер, ведь он совсем другого качества, реставрация получится очень грубой. Для своих многочисленных реставраторов я привожу из Франции старинные нитки, молнии, крючки и косточки для корсетов, старинные фермуары для сумок... Я знаю наверняка, что ни один российский музей столь скрупулезно не подходит к процессу реставрации, потому что их сотрудникам недоступны все эти замечательные рынки, лавки и магазины. У нас в запасе есть все виды старинного бисера всех нужных для реставрации цветов.

На рынке Ванв часто можно столкнуться с известными личностями. Например, с Катрин Денев, которая, не выпуская сигареты из рук, выискивает на развалах старинное кружево и фирменную одежду марок «Диор», «Эрмес», «Ив Сен-Лоран»… В глаза другим посетителям актриса старается не смотреть. Стоит встретиться с кем-то взглядом - ее непременно узнают. Проголодавшись, запросто покупает себе в местной закусочной картошку-фри и хот-дог. Однажды я увидел аукцион гардероба Катрин Денев - она права - все вещи были из ее коллекции. Но не все она носила.

Также мне доводилось встречать здесь Эммануэля Унгаро, Азедина Алайя, Жозефуса Тимистера, Карла Лагерфельда, сестер Фенди, Кензо Такаду и других знаменитостей из мира моды.

Бывая практически каждую субботу на излюбленном мной Ванве, или, как говорили ранее в среде первой русской эмиграции, «на Ванвах», я купил множество интереснейших вещей в коллекцию моего Фонда. Вспоминаю государственный герб России, вышитый домом «Китмир», из коллекции Великой княгини Марии Павловны - двуглавый орел с романовским львом по центру, портрет танцовщицы из «Фоли-Бержер» Халинки Дорсувны, портрет Ирины Юсуповой, портрет королевы Луизы Прусской, каминный экран в стиле второго рококо из бывшей виллы Коко Шанель, дамский туалетный столик красного дерева 1820-х годов, серию рисунков французского стилиста Жизель Симон, среди которых модель пальто «Освобождение» ко Дню Победы и бального платья «Чайковский»… Это только малая часть!

Основное правило, которое я вывел для себя за десятилетия походов по блошиным рынкам, это то, что понравившуюся вещь ни в коем случае нельзя нахваливать вслух. Более того, на нее нельзя даже с благоговением смотреть. Профессиональный антиквар поймает эту искорку восторга в вашем взгляде и установит цену гораздо выше, чем та, на какую он сам рассчитывал. Туристки из России часто ведут себя подобным образом.

- Лиза! - кричит одна другой. - Это же то, о чем я мечтала всю свою жизнь!

Даже если продавец не говорит по-русски, он уловит интонацию и выкатит вам за мечту космическую цену.

Я советую вести себя иначе. Понравившуюся вазочку или тарелочку нужно нехотя взять в руки, без особого интереса осмотреть со всех сторон и, ни в коем случае не прижимая к себе вещь, как бы между прочим поинтересоваться:

- Ну, а эта безделушка сколько стоит?

Обязательно указывайте продавцу на дефекты - скол, царапину, пятнышко, отломанную ручку…

Торговаться уместно везде. Поделюсь с вами, дорогие читатели, своим приемом. Мысленно наметьте для себя то, что хотели бы приобрести. Но вслух поинтересуйтесь, сколько стоит самая большая и самая дорогая представленная на стенде вещь - например, самовар. Вот самовар уже можно расхваливать, сколько угодно - все равно он вам на самом деле не нужен. Введенный в заблуждение продавец, разумеется, загнет цену. Скажем, четыреста евро. Вы ужаснетесь:

- Боже, как это дорого!

Следующее, что нужно сделать, обратить внимание на самую внешне недорогую и малопрезентабельную вещицу с прилавка - например, на вилочку, и затем с надеждой в голосе спросить:

- А вилочка в какую цену?

- Пять евро, - бросит продавец, понимая, что все равно на самовар за четыреста вы не тянете.

Обязательно похвалите: «Ой, как здорово, какая приятная цена!»

И вот тут переходите к намеченному изначально товару - например, к фарфоровой чашечке.

- Если купите самовар, чашечку отдам бесплатно, - скажет продавец. - А вообще она стоит десять евро.

- А за семь отдадите? - спросите вы.

И вы действительно купите чашечку за семь евро! Поэтому никогда нельзя спрашивать прямо о предмете вашей страсти. Это своеобразная игра между продавцом и покупателем - кто кого перехитрит.

Также необходимо помнить, что скидку легче всего получить женщине у торговца-мужчины. Правда, предварительно стоит снять с себя все ювелирные украшения и оставить в номере гостиницы свою дорогую сумку - это те маркеры, которые расскажут продавцу о вашей платежеспособности. В крайнем случае кольцо можно перевернуть камешком вниз, оставив на обозрение лишь тонкий ободок.

Если цена не подходит, всегда возвращайте вещь и медленно, но решительно удаляйтесь. Наверняка вслед вам выкрикнут скидочную цену. Эту науку я постигал в Турции, подолгу живя в Анкаре и Стамбуле, ведь, как известно, лучше, чем турки, не торгуется никто. Ну, еще армяне и евреи.

Кстати, поскольку рынок Ванв работает под открытым небом, вашим союзником в получении скидки может стать непогода. Как только начинается дождь или поднимается ветер, продавцы моментально снижают цену, чтобы поскорее избавиться от товара. Поэтому я, вооруженный зонтиком, очень люблю ходить на Ванв в плохую погоду.

Совсем другое дело Клиньянкур. Здесь на дождь рассчитывать не приходится, поскольку этот рынок представляет собой огромную сеть крытых стеклянных бутиков и даже двухэтажных галерей, таких как «Марше Дофин». И если на рынке Ванв продавцы стараются максимально реализовать весь ассортимент старины за выходные, чтобы как можно меньше потом увозить с собой, то в Кильянкур товар в конце рабочего дня просто запирается на ключ до следующей субботы. Потому и скидок тут практически не делают.

Зато именно Клиньянкур славится большим выбором крупногабаритной мебели. Вот как привезти на Ванв шкаф? Где его там поставить? Как увозить назад, если не найдется покупатель? На рынке Клиньянкур такой проблемы нет.

Каждый антиквар здесь также имеет свою специализацию: у одного магазин люстр, у другого - только подсвечников, у третьего - исключительно кованая мебель ар деко или мраморные камины… При этом товар отборнейший, такого вы не найдете ни на одном рынке мира. Цена соответствует качеству и без денег здесь делать нечего. Поэтому постоянными посетителями Клиньянкура были более чем платежеспособные Галина Вишневская и Рудольф Нуриев. И если Галина Павловна делала все, чтобы остаться неузнанной - повязывала на голову косыночку, а глаза прятала за стеклами темных очков, - то Нуриева узнавали все. Весть о его визите молниеносно облетала рынок, торговцы звонили друг другу со словами: «Приехал Рудольф, меняй ценники!» То, что стоило две тысячи франков, с появлением Нуриева обретало новую цену - скажем, четыре тысячи, а ему как будто со скидкой из любви к таланту продавали за три. Рудик, не торгуясь, с удовольствием покупал.

На Востоке Парижа находится самый таинственный рынок - Монтрей. Там продают множество ворованных вещей. Пострадавшие от кражи парижане приезжают на рынок Монтрей к шести утра в надежде обнаружить здесь украденные у них накануне вещи и выкупить их снова. Разумеется, за прилавком стоит не сам вор, а перекупщик. На этом рынке в основном продаются вещи, не имеющие никакого отношения к старине: автомобильные покрышки, фары, рули, мобильные телефоны, бытовая техника, современная посуда, подделки модных брендов, акриловая краска в баллончиках, моющие средства, бытовая химия... Это, скорее, барахолка, нежели блошиный рынок. Коллекционеру антиквариата там делать нечего, а для домохозяйки из арабского квартала это рай земной. Хотя однажды именно на рынке Монтрей мне удалось купить вид Зимней Канавки в Санкт-Петербурге кисти очень известного художника Арнольда Лаховского - ученика Ильи Репина. Работы Лаховского довольно дорогие, в среднем - тысяч десять евро за картину, а я приобрел за сто франков.

Тем и замечательны блошиные рынки - они дарят нам состояние неожиданности: рядом с оленьим рогом вы можете найти старый мобильный телефон, рядом с поломанным подсвечником - библию, рядом со старой парой чулок - замечательные коралловые серьги. Это разнообразие и есть его главная соблазнительная черта. Те, кто только начинает посещать блошиные рынки, должны набраться терпения и быть открытыми к самообразованию, потому что только годы походов на блошиные рынки могут научить вас и дать возможность стать настоящим коллекционером и знатоком. Никогда не идите на рынок с поставленной целью. Приценивайтесь, рассматривайте и спрашивайте. Со временем вы найдете там знакомых, единомышленников, учителей.

Близкое расположение моей парижской квартиры с рынком Ванв позволило мне, экономя на такси, постепенно собрать внушительную коллекцию портретов, мебели, предметов быта, платьев, аксессуаров для создания интерьеров моих различных домов. Но особенно повезло даче в Оверни, которую я приобрел уже в начале XXI века, и парижской муниципальной квартире в 75 кв.м на бульваре Лефевр. Привело это к тому, что уже в 90-е годы XX века моя квартира станет меккой для любителей изящного и для знаменитых фотографов интерьеров. Должен похвалиться - крупнейшие мировые издания по искусству дизайна интерьера сделали репортажи о моей коллекции. В Лондоне знаменитая Минн Хогг заказала у Мари-Франс Буае несколько страниц для культового журнала The World of Interiors, в Нью-Йорке знаменитые журналы House and Garden и Architectural digest писали большие статьи о моей коллекции и домашнем убранстве. Причем AD писал дважды, что невероятно. В Париже это был журнал Figaro Madame и в Москве «Мезонин». Кроме этого, региональные журналы по убранству интерьеров в Греции, Бразилии, Японии писали о моих интерьерах. А свято место пусто не бывает. Так ко мне потянулись вереницы желающих отобедать, попить чайку или отужинать. Список гостей, побывавших у меня дома в Париже в 1990-е годы, так обширен, что его можно издать отдельной брошюрой.
Я держал светский салон, почти каждый вечер, если я был не на гастролях или на контрактных спектаклях, принимал людей с шампанским, красивой сервировкой на фарфоре с фамильным гербом моей прабабушки Чичаговой, при свечах и с хорошей музыкой. Искусство кулинарии было всегда мне близко, я об этом много говорил уже в XXI веке, когда стал звездой отечественного телевидения. Готовил исправно петуха в вине, кролика в розмарине с горчичным соусом, форель в укропном саду, утку в апельсинах, курицу по-бразильски, всевозможные салаты, тарт-татены и прочие блюда.
Моими гостями были многие друзья, дизайнеры моды Слава Зайцев, Йозас Статкявичус, Жозефус Тимистер, Кирилл Гасилин, Хосе Энрике Онья Сельфа. Художники Франек Страровейский, Вадим Кравец, Владимир Кара-Иванов, актеры, балерины, фотографы, журналисты, манекенщицы, аристократы. Ко мне заглядывали гости из России: Михаил Швыдкой, Константин Эрнст, Николай Цискаридзе, Илзе Лиепа, Алла Сигалова, Анастасия Вертинская, Алена Долецкая, Эвелина Хромченко, Надежда Бабкина, Екатерина Максимова и многие другие. Радушно принимать дома, соблюдая этикет и протокол, верно ставить свет и подходящую музыку, правильно накрывать и сервировать стол - это особое искусство. Практика помогает оттачивать его в совершенстве. Главный секрет приема гостей поведала мне моя приятельница графиня Жаклин де Богурдон: «В виде аперитива всегда сервируйте холодное шампанское, его пузырьки вселяют веселье в гостей, а все другие виды более крепкого алкоголя давят на них и делают их грустными». Графиня прожила 75 лет и покинула этот мир в Париже 26 апреля 1996 года в кругу своей семьи.

ALEXANDRE VASSILIEV
www.vassiliev.com