Вернисаж, который поделил мир пополам
Сегодня в Париже, в Фонде Луи Виттон завершается уникальная выставка из коллекции картин Сергея Щукина.
Наш парижский корреспондент Наталья Сависько готовит интервью с организатором - французским внуком Сергея Щукина Андре-Марком Делок-Фурко для следующего выпуска. А сейчас - рассказ Татьяны Фаст о ее впечатлениях по открытию вернисажа в октябре.
Культура и политика иногда причудливо переплетаются. Отобранное большевиками у коллекционера Сергея Щукина уникальное собрание картин французского модернизма спустя 100 лет воскресло на родине их авторов благодаря готовившемуся визиту Владимира Путина в Париж. Визит, как известно, не состоялся. А легендарная коллекция предстала миру в знаменитом парижском Fondation Louis Vuitton. Мне о ней как о некоем чуде рассказала директор Третьяковки Зельфира Трегулова летом прошлого года, когда была в Риге.
С тех пор увидеть выставку стало мечтой. Осуществить ее помог Конгресс русской прессы, собравший нас, журналистов из 62 стран, в конце октября в Париже.
В этой истории завораживало все: судьба Щукина, собравшего самую богатую коллекцию современного искусства конца XIX начала XX века и вынужденного бежать из России в 1918 году. Многолетние сражения за каждую из картин, поделенных между Эрмитажем и Государственным музеем изобразительных искусств им. Пушкина, а сейчас впервые собранных вместе. Интриги вокруг наследия, на которое претендовал французский внук Сергея Щукина Андре-Марк Делок-Фурко. Наконец, сам Fondation Louis Vuitton, где организована выставка, шедевр современной архитектуры, которым можно любоваться как внутри, так и снаружи.
Когда-то успешный российский промышленник Сергей Иванович Щукин собирал картины по принципу: от чего все отворачиваются. Среди тех, кто бросил вызов традициям, были никому не известные Матисс, Пикассо, Мане, Сезанн... Щукин, друживший с парижской богемой, был чуть ли не первым их покупателем. Приобретал полотна «тепленькими», только что вышедшими из-под кисти молодых экспериментаторов. И, как рассказывают искусствоведы, на гонорары не скупился. Тем не менее после революции, когда Щукин оказался в эмиграции, никто из его великих «птенцов», которых он открыл миру, не оказал ему никакой поддержки. Впрочем, сам коллекционер на них не обижался: богема она и есть богема!
Сейчас про Сергея Щукина говорят: он обладал даром предвидения. А тогда сам коллекционер затруднялся ответить, чем его заворожили кубистические тела Пикассо или подвешенные в воздухе фрукты Сезанна.
Бывало, поначалу он вешал нестандартные работы у себя в дальних углах коридора привыкал, обживал, присматривался, и лишь потом подпускал поближе.
Но самое главное размещая эти необычные полотна в своем московском доме, знаменитом дворце Трубецких на Знаменке, Сергей Иванович охотно показывал их молодым русским художникам, с которыми тоже был очень дружен.
Не имевшие возможности посетить Париж Малевич, Кандинский, Гончарова, Татлин впитывали самые свежие и смелые идеи французских авангардистов. Сегодня стоимость щукинской коллекции оценивается в 8 млрд евро. Показать ее миру взялся французский меценат и президент частного Фонда Louis Vuitton Бернар Арно. Говорят, никакой государственный музей не выдержал бы организационных расходов. Только страховая сумма коллекции составила 4 млрд евро.
Не знаю, то ли заботой о безопасности этих сокровищ, то ли политическими причинами были вызваны беспрецедентные меры предосторожности, которые сопровождали открытие этого вернисажа шедевров. Во всяком случае, его официальная программа оказалась строго законспирированной. Даже от министра культуры РФ Владимира Мединского, который, собственно, и должен был представлять сокровища французам.
500 русскоязычных журналистов, собравшиеся в те дни в Париже, были уверены, что уж нам-то ее покажут. Тем более что выставка была приурочена к открытию русского Центра духовно-культурной жизни, где началась работа конгресса. Уверенность укрепил сам Мединский, который с трибуны пригласил журналистов на следующий день вместе с ним полюбоваться шедеврами.
Однако не успели мы обрадоваться своему счастью, как выяснилось, что открытие будет «закрытым», а для публичного просмотра выставка будет доступна лишь через два дня, когда большинства из нас уже не будет в Париже. Это подтверждал и сайт Fondation Louis Vuitton.
Что было делать? Я бросилась к знакомому журналисту из FrancePresse Дмитрию Кошко, попросила созвониться с фондом: может, пустят, в порядке исключения? После эмоционального телефонного разговора Дмитрий развел руками организаторы непреклонны: правила существуют для всех. Вечером того же дня на приеме в российском посольстве я подошла к директору Эрмитажа Михаилу Пиотровскому: «Михаил Борисович, помогите!» Он тоже замахал руками: «Что вы, списки участников открытия были утверждены еще две недели назад».
Но, как известно, надежда умирает последней. Ничего не оставалось, как поехать в фонд наудачу. Fondation Louis Vuitton находится в Булонском лесу, от ЮНЕСКО, где проходил конгресс, путь неблизкий. Но по Парижу! Водитель такси, крупный афрофранцуз с белозубой улыбкой, сразу обезоружил: «Рашн? Ай лайк Раша! Лайк Путин. Стронг мэн! Олянд аутсайд». До Булонского леса мы домчались за полчаса и заплатили по счетчику 20 евро.
Суровые люди с автоматами у главного входа на территорию Фонда Louis Vuitton оптимизма не внушали. Но отправили нас к боковым дверям, с любезными девушками, которые попросили предъявить приглашение. Увы, наши международные пресс-карты их не устроили. И даже жалостливый рассказ о том, что мы участники Конгресса русской прессы, которые специально приехали в Париж посмотреть шедевры, не тронул французских красавиц. Оставался еще один, «задний» вход, в котором наблюдалось какое-то движение. Встав в очередь, мы поняли, что она состоит из официантов, которые обслуживают банкет. Терять было нечего, и когда подошел наш черед, мы честно заявили, что нас пригласил Мединский. «О, Медински!» неожиданно заулыбался охранник и повел нас троих к сидевшей в глубине зала девушке, которая при имени министра культуры РФ тоже радостно закивала и предложила пойти за ней.
Мы шли минут 10 какими-то коридорами с ящиками, коробками, столами, кучей дверей, и когда она открыла перед нами последнюю, мы попали в огромный холл, где министр Мединский прощался с Валери Жискар д'Эстеном, президентом Франции периода еще той, первой холодной войны. Из знакомых лиц я узнала главу ТАСС Сергея Михайлова, директоров российских музеев Михаила Пиотровского, Зельфиру Трегулову и Марину Лошак. Рядом с ними было несколько счастливых французов. Один из них внук Сергея Щукина Андре-Марк Делок-Фурко, несколько раз судившийся с Россией из-за коллекции деда, но потом пошедший на мировую. К моменту нашего появления он уже произнес свою знаменитую фразу, растиражированную потом всеми агентствами: «После четырех месяцев мир будет разделен пополам: те, которые смогли увидеть выставку, и все остальные», сказал в тот день Андре-Марк Делок-Фурко.
Официальная часть открытия явно подходила к концу. Еще через 5 минут мы остались в холле почти одни. Не веря своим глазам, мы осторожно спросили у сотрудника музея, с какого конца лучше осматривать экспозицию. Получив направление, отправились к нужным дверям. Ну а после этого было счастье! Эскалаторы возносили нас на каждый из четырех этажей музея, где в 13 залах в мягком полумраке расположились те самые 130 шедевров французского импрессионизма и постимпрессионизма, которые сегодня известны всему миру. Целый зал Матисса и никого! Целый зал Пикассо - и ты единственный зритель! «Завтрак на траве» Эдуарда Мане смотри сколько хочешь! Знаменитые натюрморты Сезанна любуйся и фотографируй! Правда, служители музея (исключительно мужчины) вежливо предупреждали, что, пожалуйста, без вспышек. Да, конечно, милые мои, какие вспышки! Если только из наших зачарованных глаз. Никогда еще в своей жизни я не была один на один с таким количеством гениев! А рядом с легендарными французами не менее легендарные русские авангардисты, которыми ради такой выставки поделилась Третьяковская галерея: те самые гости щукинского особняка, которых вдохновляли «парижские хулиганы». 30 представленных в Фонде Louis Vuitton русских работ, можно сказать, родились благодаря коллекции Щукина. Так что экспозиция представила еще и отношения двух искусств русского и французского. Устроители расположили картины на значительном расстоянии друг от друга, что делало каждую работу независимой от остальных и позволяло публике вдохнуть и выдохнуть перед встречей с очередным шедевром.
Когда через три часа мы спустились вниз, то предложенные официантами бокалы с шампанским показались нам вполне естественным завершением этого невероятного вечера, хотя голова кружилась и без них.
А на выходе нас ждал еще один подарок огромный каталог выставки на русском языке «Шедевры живописи из коллекции Сергея Щукина». Как потом выяснилось, всего 400 русскоязычных экземпляров отпечатало французское издательство «Галлимар» в благодарность российским организаторам за стольщедрую выставку. Специалисты говорят, что они уже становятся библиографической редкостью. С тяжеленным томом под мышкой мы еще раз обошли причудливое здание Fondation Louis Vuitton. Со всех сторон оно смотрелось по-разному. Разноцветные, словно сшитые из лоскутков, стены-паруса, каскады воды, льющиеся по широким ступеням, висячие сады и множество площадок для обзора все это производило незабываемое впечатление архитектурного чуда. Несколько лет назад музей был построен крупнейшим коллекционером современного искусства Бернаром Арно по проекту архитектора Фрэнка Гери и прекрасно подходил для инсталлирования любых предметов искусства. По мнению российских экспертов, лучшего места для показа коллекции Щукина в Париже не найти. Из Булонского леса к штаб-квартире ЮНЕСКО мы тоже ехали на такси. На этот раз водителем был албанец. «Рашн? услышал он наше восторженное щебетанье. И неодобрительно покачал головой: Уай мистер Путин из бомбинг Сирия?» Путешествие обратно той же дорогой обошлось нам на 10 евро дороже.
Но при чем тут это, если у нас в руках было не менее 5 килограммов уникального авангарда! Грандиозное зрелище, которому суждено войти в историю мирового искусства и которое поклонники прекрасного увидят только через два дня, уже отпечаталось в наших глазах и айфонах. Тысячам, сотням тысяч, может быть, миллионам зрителей все это только предстояло пережить.
Татьяна ФАСТ
Фото: Ирина ШУЛЬЦ