«В классике люди ищут поддержку»
На православную Пасху 2 мая состоится сольный концерт Аркадия ВОЛОДОСЬ в рамках импровизированного фестиваля русской музыки и русских музыкантов в Монако. Незадолго до концерта корреспондент МОНАКО побеседовал с пианистом о предстоящем событии.
Аркадий, с каким чувством вы едете в Монако?
С большой радостью. Это один из первых концертов, который я буду играть за последние 6 месяцев пандемии, поэтому еду в Монако с большим удовольствием. Вообще в Княжестве я играю уже на протяжении 20 лет. А мой первый концерт в Европе, еще в прошлом веке, в 90-е, состоялся на Лазурном берегу, в Антибе, на Фестивале молодых солистов. Я тогда еще даже не поступил в Парижскую консерваторию. С тех пор у меня осталось очень много друзей на юге Франции, которые всегда приезжают на мои концерты. Поэтому я еду в эти края как к себе домой и чувствую себя здесь очень комфортно.
И с тех пор выступаете на юге Франции регулярно?
Довольно регулярно. Несколько раз играл с оркестром, давал сольные концерты. Выступал во всех концертных залах, включая легендарный зал «Гарнье» Оперы, о котором еще Артур Рубинштейн шутил: «Никак не могу понять: играю хорошо в казино Монте-Карло и теряю все деньги, затем иду в зал «Гарнье» напротив, играю концерт весьма посредственно, но деньги зарабатываю».
Аркадий, у вас очень необычная карьера - окончив музыкальное училище при Московской консерватории и уехав в Париж, вы оттачивали мастерство у известных музыкантов и педагогов. Вопрос: кто оказал на вас самое сильное воздействие?
Мне очень повезло в жизни, потому что я учился у замечательных музыкантов и прекрасных людей. Однако для становления артиста очень важно не только встречаться с хорошими педагогами, но и в более широком смысле иметь интересное творческое окружение, кстати, не обязательно музыкальное. Поэтому могу сказать, что у меня было очень много учителей в жизни, которые во многом повлияли на меня как музыканта. Начинал я как хоровик-дирижер в музыкальном училище при Петербургской капелле. Когда приехал в Москву, мне посчастливилось попасть к прекрасному музыканту и педагогу Галине Егиазаровой, которая осталась рядом на протяжении всей моей жизни. Намного позже в Испании я встретил Дмитрия Башкирова. Переехав после России во Францию, я учился у Жака Рувье в Парижской консерватории. Здесь я увидел совсем другой подход к исполнительству, который контрастировал с тем, чему я учился до сих пор. Во Франции я нашел и другого замечательного друга и наставника Норбера Гамсона. Он был учеником великого Альфреда Корто, одного из самых любимых мною исполнителей. Вследствие аварии Норбер повредил руку и, оставив фортепиано, стал артистическим директором и продюсером. Это, кстати, он открыл миру Дьёрдя Цифру. Наша дружба длилась на протяжении многих лет до самой его кончины. И, несмотря на то что Норбер не был моим педагогом, встречи и разговоры с ним о музыке оказали на меня огромное влияние.
Насколько я знаю, вы были хорошо знакомы с известным венгерским виртуозом-пианистом Дьёрдем Цифрой? Он тоже с вами занимался?
Да, мне повезло познакомиться с ним лично благодаря общим друзьям, когда я только приехал студентом во Францию. Я встречался с ним несколько раз и однажды играл ему в королевской часовне, преобразованной в концертный зал, в городе Санлисе, где он жил. Тогда я играл ему свои виртуозные транскрипции, которыми в тот момент очень увлекался. Для меня до сих пор удивительно, как он мог увидеть мой потенциал по этому репертуару. Сейчас я очень жалею, что не общался с ним на примере более глубокой музыки. Цифра был очень скромным и чувствительным человеком, и это делало его очень трогательным. Последний раз встречался с ним в больнице незадолго до его кончины.
Правда, что он вам рояль подарил?
Да, правда, он подарил мне свой «Гаво». Тогда это произвело на меня очень сильное впечатление. Дьёрдь был человек необыкновенно тонкой душевной организации и тяжелой судьбы. Он потерял сына, дирижера, при трагических обстоятельствах. Вероятно, он испытывал ко мне еще и отеческие чувства. До сих пор вижу его наполненные слезами глаза, когда он сказал мне: «Я дарю вам свой рояль».
Говорят, он сравнивал вас с собой в молодости. Из-за блестящей техники или за эмоциональное исполнение?
На этот вопрос мог бы ответить только сам Цифра. Он все очень глубоко чувствовал.
Аркадий, что вам больше нравится играть - сольные концерты или выступать с оркестром?
Моя концертная деятельность началась с агентством Columbia Artists в Америке. В те времена, а это был 1996 год, в представлении агентов русский пианист должен был иметь в репертуаре обязательно русские концерты с оркестром и играть их помногу раз подряд. Такой, можно сказать, индустриальный подход к концертной деятельности шел вразрез с тем, как я мог функционировать и развиваться как музыкант. Эта концертная жизнь была очень утомительна - и физически, и эмоционально - и приносила мне много страданий. Ведь одно дело играть концерты, соприкасаться и дарить радость встречи с гениальной музыкой, а другое - сама гастрольная жизнь, когда утром летишь в новый город, а вечером выходишь на сцену. В конце таких турне я видел опустошенные глаза уставших музыкантов оркестра. Это уже не имело никакого отношения к искусству, это просто конвейер. В последние годы я очень редко играю с оркестром. К тому же, когда ты выступаешь с сольным концертом, многое зависит от тебя, а когда играешь с оркестром, может возникнуть масса неожиданностей.
В Аудиториуме Ренье III вы представите программу, которую исполняют в музыкальной школе, например, сонату Клементи. С чем связан такой выбор?
Мне кажется, ошибочно говорить о школьном репертуаре, когда речь идет о гениальной, бессмертной музыке. Ведь тогда то же можно сказать и о Моцарте, и о Гайдне? Кстати, соната фа диез минор Клементи была одним из самых любимых произведений Бетховена. Эту сонату я уже играл и теперь к ней возвращаюсь. Мне всегда тяжело расстаться с исполняемыми произведениями. Я нахожу смысл в выступлениях, когда музыка живет с тобой на протяжении долгого времени. Она должна пройти с тобой определенный жизненный цикл. А еще более интересно вернуться к ней, скажем, лет через 10 и открыть совершенно новые грани. Это имеет особый смысл. Поэтому я не хотел бы каждую неделю играть новый репертуар.
Скажите, кроме музыки чем вы увлекаетесь?
У меня было много увлечений, но в последние годы, с появлением дочери, все мои увлечения отошли на второй план. Когда ты путешествуешь, то, возвращаясь домой, чувствуешь огромное облегчение и радость. И эта эпидемия подарила мне возможность побыть рядом с моей семьей, не расставаясь.
Ваша дочка тоже музыкой занимается?
Я с ней сейчас занимаюсь и хочу ей привить любовь к музыке. Ведь самое трудное не научить играть на инструменте, а привить любовь.
Скажите, какое влияние на вас оказала Франция?
Многое в моей жизни изменилось с переездом во Францию. Я приехал сюда в 1993 году и нахожу, что это была совсем другая страна, нежели сегодня. Может быть, это ощущение связано в большей степени с моим собственным восприятием, с молодостью и с контрастом, который я почувствовал по отношению к стране, в которой родился. Мне кажется, что это было другое время, другие люди, другие ценности, другие взгляды. Я был потрясен огромным количеством великодушных, щедрых и дружелюбных людей. Для меня это было как сон. И до сих пор у меня здесь очень много близких друзей, с которыми я поддерживаю теплые отношения.
Но вы же приехали не в чужую страну, а к своему отцу во Францию?
Разумеется, но кроме того, я встретил людей, которые совершенно перевернули мое отношение к западному миру. У меня в голове было много клише, в реальности все оказалось другим, я словно заново родился. Для меня самый счастливый период жизни не детство, как для многих, а юность во Франции.
Но сейчас вы живете в Испании...
Да, я жил между Францией и Испанией. У нас с женой была квартира в Париже, но когда родилась дочь, то совершенно не имело смысла, времени и возможности продолжать путешествовать. Ребенку нужна была школа и оседлый образ жизни. Поэтому из Франции я уехал, но, естественно, здесь остались друзья, и я приезжаю выступать сюда практически каждый год.
С чем у вас ассоциируется Княжество Монако?
Необыкновенно райский уголок по климату и полному комфорту. Что касается выступлений, то я играл и в Княжеском дворце, и в Опере Монте-Карло, и в Аудиториуме Ренье III, и везде с удовольствием.
Сказалась ли на вас пандемия, как повлияла на ваше творчество?
Пианист, особенно когда он много выступает с сольными концертами, ведет необычайно замкнутый образ жизни. Когда я начинал гастролировать, поражался контрасту - в концертном зале ты взаимодействуешь с тысячами людей, а потом приходишь в отель и оказываешься в вакууме. Путешествуешь один, переезжаешь один. Выступая в Америке в 96-97 гг., без интернета, скайпа, довольствовался только чтением книг. Сидишь, скажем, в Питтсбурге дней 10, играешь концерты и репетируешь, а остальное - полный вакуум. Я вспоминаю этот период как самое тяжелое время. Но с возрастом многое меняется, теперь я люблю одиночество, уже давно привык ездить один, и даже в пандемию, мне кажется, был намного менее изолирован, чем когда гастролирую.
И если бы не было пандемии, то видел бы свою дочь гораздо меньше, чем за эти полтора года. Я был менее изолирован, менее одинок.
Во время пандемии заметил, что публика в зале стала более дисциплинированной - не шумят, не шуршат, не кашляют. Чувствуется полная концентрация во время прослушивания программы. Видно, классическая музыка особенно нужна в самые тяжелые времена. Человечество в ней ищет поддержку.
Интересная мысль! Обращу внимание на концерте. Вам, Аркадий, желаю благодарного внимательного слушателя и многогранного творчества!
Нина ПОПОВА