И воздастся…
В 2020 году нам предстоит отметить 75-летие победы во Второй мировой войне и уже сейчас к проведению празднования ведётся активная подготовка. Главным кинопроектом, приуроченным к годовщине, станет фильм о Нюрнбергском судебном процессе над нацистскими преступниками. Идею снять подобный фильм поддержал Владимир Путин.
Фото: А.Г. Звягинцев и президент Франко-русскогоальянса Александр Трубецкой
С Александром Звягинцевым - историком Нюрнбергского процесса, заслуженным юристом Российской Федерации, писателем и сценаристом, обладателем «Золотого орла-2018», секретарем Союза писателей России, а также членом попечительского совета Русско-французского альянса, мы поговорили в Париже.
Изучению материалов нюрнбергского дела Александр Григорьевич отдал не один десяток лет. За долгие годы исследовательской деятельности он встретился со многими непосредственными участниками Нюрнбергского процесса, вплоть до главного обвинителя от СССР - Романа Андреевича Руденко, его помощниками и другими участниками тех событий, а также с их потомками как в России, так и за рубежом. Интерес к делу был профессиональный. Александр Григорьевич служил заместителем генерального прокурора России, что во многом определяло его отношение к Нюрнбергскому процессу как к важной вехе в истории человечества.
В предисловии вы говорите, что тема эта «осколком памяти сидит в груди, всегда готовая задеть аорту». Что двигало вами помимо профессионального интереса?
Вырос я в Киеве. И как только начал ходить в школу, мама повела меня на Старое Лукьяновское кладбище на могилу моей прабабушки Феклы Дмитриевны. Проходя мимо Бабьего Яра, она сказала: «А ведь здесь могла лежать и я…» В то сентябрьское утро 1941 года она провожала своих школьных подруг-евреек, которые с родителями, колонной, шли к Бабьему Яру. В районе Львовской площади сопровождавший колонну конвоир-немец спросил у матери: «Юден?» Мать сказала: «Нет, русская». Немец выдернул её из колонны и толкнул в спину: «Weg! Уходи!» Так моя мама чудом не разделила страшную судьбу своих школьных подруг. Её и моей бабушки час пробил позже, когда их - русских, украинцев, людей других национальностей - загнали в телятники и отправили в фашистское рабство в Германию, а деда-подпольщика расстреляли.
Все без исключения мои родственники прошли войну, некоторые не вернулись с фронта. Летом 1943 года во время Курской битвы отец, командуя отрядом минной роты, попал в окружение. На ультиматум фашистов о сдаче оставшиеся в живых бойцы продолжили отчаянно сопротивляться. В наградном листе на представление отца к высокой государственной награде в разделе «Конкретное изложение личного подвига», в частности, отмечалось, что с 5 по 10 июля 1943 года под его командованием было уничтожено «до батальона пехоты… после того, как закончились мины, бойцы стали расстреливать немцев из автоматов». Подняв оставшихся в живых солдат в атаку, отец не только «вышел из окружения, но и вынес всю материальную часть минометов».
Позже мне посчастливилось слышать рассказы о Нюрнбергском процессе от многих его участников и подолгу беседовать с ними. Поэтому Нюрнбергским процессом я «болею» давно. Да и писать я начал рано, и первые свои политические стихи посвятил именно Нюрнбергскому процессу. Мне тогда едва исполнилось тринадцать. Начинались они так: «Не спрятаться под сводами законов, которые родились век назад,/ тем обер-палачам из Бонна…» и т.д. Через год я узнал, кто такие Фемида и Немезида, и следующие стихи я уже начал так: «Им не уйти от кары Немезиды, фашистским служкам дьявольских затей…»
Александр Григорьевич, о Нюрнбергском процессе у вас выпущено немало книг, документальных и художественных фильмов. Мне удалось прочесть «Нюрнберг. Ничто не забыто», и я нахожусь под большим впечатлением от вашей работы. Вы посвятили этому исследованию значительную часть жизни, потратили десятки лет на изучение архивов. Как проходила эта работа? С чего всё началось?
Работе над книгой предшествовали многочисленные встречи и интервью, которые были взяты, в частности, в ходе работы над документальными фильмами о Нюрнбергском процессе. Эти фильмы уже прошли по Российскому телевидению, были представлены на кинофестивалях. Задача у меня стояла, чтобы встретиться с последними оставшимися в живых участниками и свидетелями тех событий и их родственниками, а также зарубежными исследователями этой темы, писателями, экспертами. Параллельно я побывал во многих памятных местах, встречался с лидерами многих стран, руководителями ООН, Совета Европы, ЮНЕСКО.
За время работы было сделано много открытий. Например, американский писатель-исследователь Джек Эль-Хаи потратил много времени на изучение отношений психиатров и нацистов, и в 2016 году он в деталях поведал нам о своих поисках. Например, о том, как были найдены редчайшие документы, о существовании которых многие исследователи и не подозревали.
Так, у старшего сына доктора, который работал с обвиняемыми, его полного тезки - Дугласа Келли-младшего, нашли 12 коробок - дневники, медицинские записи, фотографии. В одной из коробок на самом верху лежала обтянутая бархатом коробочка для драгоценностей. Там лежал пузырёк с надписью «Паракодеин Германа Геринга» - в нём были капсулы наркотика 65-летней давности.
Среди бумаг доктора Келли обнаружился большой конверт, надписанный «Рентгеновские снимки черепа А. Гитлера». В нём лежали 8 различных снимков, 8 различных ракурсов - они были сделаны при жизни Гитлера, ближе к концу войны, когда у Гитлера был синусит, и врачи решили сделать рентген, чтобы увидеть степень распространения инфекции.
Неизвестно, как именно Келли удалось их заполучить, но, вероятнее всего, ему помог личный врач фюрера Карл Брандт, который тоже содержался в Нюрнбергской тюрьме. Его судили позже, на одном из последующих процессов по делу медиков.
Во время разговоров с Брандтом у Келли, как считает Эль-Хаи, возникла гипотеза, объясняющая поведение и некоторые поступки Гитлера. Он, в частности, полагал, что у того не было психических отклонений, но он был ипохондриком и вследствие ипохондрии действовал иррационально. Например, Келли утверждал, что Гитлер совершенно необоснованно полагал, что у него рак желудка. И что рак его быстро убьёт, и потому он и принял это поспешное решение напасть на Россию - потому что он думал, что умирает, хотя это было не так.
Этот процесс называют «Судом народов», он оказал существенное влияние на послевоенное мироустройство. Пожалуй, впервые в России вами так детально проделана такая работа по исследованию и творческому отражению Нюрнбергского процесса. На удивление, раньше эта тема не обсуждалась настолько масштабно ни широкими массами, ни властями.
Роль СССР в Нюрнбергском процессе за рубежом зачастую преуменьшается либо вообще замалчивается - что не соответствует исторической правде. Хотел бы напомнить, что наши союзники изначально не хотели никакого судебного процесса. И Рузвельт, и Черчилль считали, что лучше всего было бы расстрелять главных преступников, как только они будут пойманы. Однако руководство СССР настаивало на том, чтобы состоялся судебный процесс, более того, если Рузвельт придерживался мнения о том, что процедура должна быть закрытой от журналистов и не слишком юридической, то мы мыслили диаметрально противоположно и наша позиция возобладала.
Мне хотелось напомнить, что время - суровый судья. Оно не прощает неуважительного отношения к вердиктам, которые однажды вынесло. Я написал сначала роман «На веки вечные», который переведен на многие языки мира. По нему я написал сценарий художественного фильма о Нюрнбергском процессе, в котором с документальной точностью отражается весь ход событий и который сейчас уже экранизируется, а также пьесу.
В книге вы пишете, что в качестве переводчиков на процессе выступали представители русской эмиграции.
Да, и это одна из сюжетных линий фильма. Взаимодействие в Нюрнберге России белогвардейской и красной. На время процесса Нюрнберг стал ареной безжалостной борьбы, тайных и открытых схваток. Тут орудовали скрывшиеся в подполье нацисты, плели интриги спецслужбы, торговались политики, блистали кинозвёзды. На территории, оккупированной американскими войсками, выполняли задачу государственной важности наши контрразведчики. В этом же старинном имперском городе, откуда на человечество обрушивается правда о немыслимых преступлениях, один из них встретил женщину своей жизни.
Это будет остросюжетный фильм и глубоко психологический. Еще в ходе Второй мировой войны людям пришлось задуматься: кто во всём этом повинен? Может, с немцами что-то не так? Не могут же нормальные люди творить такое…
В вашем фильме «Память осени», который в декабре был презентован в Совете Федерации, главную роль сыграла Инна Чурикова. Как охарактеризовал великую актрису президент России - непревзойденная. Что известно об актерском составе «Нюрнберга»?
Производством фильма занимается продюсерская компания «Синема Продакшн», с которой я уже давно успешно сотрудничаю. Не так давно она выпустила фильм «Собибор», который выдвинут от России на «Оскар». Я был креативным продюсером этого фильма и презентовал его во многих странах мира и разных международных организациях. Это фильм о человеке, который остался человеком в аду. В главных ролях снимались Константин Хабенский, Кристофер Ламберт, Фелисе Янкелль. Теперь создатели «Собибора» снимут фильм о Нюрнбергском процессе. Это будет крупномасштабный проект. Уже ясно, что мы будем привлекать звёзд не только российских, но и зарубежных.
Можно ли назвать фильм венцом всей той огромной работы, которую вы проделали по исследованию событий тех послевоенных лет?
Для меня также важно, что кроме фильма идёт подготовка спектакля. Мы - единственная страна-победительница, которая до сих пор не поставила своего спектакля по этим событиям. Это ли не нонсенс! Во Франции идут целых два. 
Один из них - «Последние дни Геринга». Я предложил Малому театру пьесу «На веки вечные». Гендиректор театра, а также художественный руководитель проявили большую заинтересованность. Ставить ее, скорее всего, будет Владимир Драгунов. Именно он был режиссёром моей другой пьесы - «Последний идол», которую прозвали современным «Вишнёвым садом».
Александр Григорьевич, ваши труды опубликованы на французском, немецком, испанском, греческом, болгарском, латышском, албанском, сербском и других языках мира. В марте 2019 года роман «На веки вечные» планируется презентовать на книжной ярмарке в Лондоне на английском языке. Только на французском языке во Франции и Швейцарии переведены и опубликованы пять ваших книг. О фильме как о центральном кинематографическом событии говорит президент. Данной тематикой сегодня, спустя столько лет после завершения процесса, вы попали в самый эпицентр событий. Позвольте пожелать вам всяческих успехов на вашем творческом пути, на пути восстановления исторической справедливости. А мы с редакцией, в свою очередь, с удовольствием будем информировать наших читателей о том, как и где они могут первыми прочесть и увидеть ваши произведения.
Анастасия ШЕВЧЕНКО